Источник: Грани.ру
Лучшие цитаты из ток-шоу Владимира Соловьева и еженедельной программы Дмитрия Киселева.
Хронику ведет Николай Руденский.
Последним о Путине говорит Никита Михалков. Для этого он использует «восточную мудрость», которая звучит так: «Кидай в меня камни, кидай в меня грязь — я река».
Не зря его папа был придворным стихотворцем.
Приближенный к Путину врач Александр Мясников (волнуясь): «Я в Гостином дворе стоял в двух шагах от Путина. И я видел — он был устал, но горд и доволен».
Сенатор Ольга Ковитиди: «Да могли ли мы, крымчане, вручить судьбу Крыма кому-нибудь кроме Владимира Владимировича Путина?»
Лучше было и не пробовать.
Евгений Примаков, журналист, член Общественной палаты: «Я бы не стал разделять пушки и масло. Потому что наши военные заводы — это хай-тек, и они работают в три смены, увеличивая наш ВВП».
А Геринг когда-то шел дальше — говорил, что пушки даже лучше масла.
Политолог Алексей Мартынов: «Подобной легитимности, как у Путина, нет ни у одного лидера мира — в том числе и у президента США!»
Пожалуй что и так. Еще недавно Мугабе мог бы с Путиным посостязаться — но сошел с дистанции.
Политолог Дмитрий Егорченков: «Российские избиратели поставили западные элиты в очень неудобное положение. Теперь им волей-неволей придется договариваться с российским руководством».
Да, теперь уж точно не отвертятся.
Никита Михалков выражает надежду на то, что теперь Путин, осуществит смену элит. Барин, похоже, на сей раз вознамерился примкнуть к народным массам.
Депутат Госдумы Сергей Боярский (с воодушевлением): «Предками данная мудрость народная! Славься, страна! Мы гордимся тобой!» Мудрость народная выразилась в том, что Владимир Владимирович набрал 76,25% голосов. Он лучше всех чувствует тональность российского народа!»
Соловьев (с горечью): «Вот были теледебаты — самые демократические в мире. А чего не хватало? Качества кандидатов!»
Никита Михалков (задумчиво глядя ввысь и вдаль): «Путин — единственный из лидеров европейских, кто имеет силу сопротивляться этой экспансии атлантической, которую Европа приняла с благодарностью».
А ведь было время, и сам принимал «Оскара» с благодарностью…
«Нет! И все тридцать лет недоволен!». Это ответ Жириновского на вопрос, доволен ли он результатами выборов.
Ольга Скабеева: «…дело двойного агента Скрипаля, якобы(!) отравленного в Великобритании».
В самом деле — ну приболел человек, с кем не бывает, а тут шум подняли.
Выступление Путина на Манежной показывают то ли в пятый, то ли в шестой раз.
Сенатор Сергей Рыбаков с подкупающей простотой сообщает, что Путин вернул нам родину. Где эта родина хранилась до Путина, он не уточняет.
Появилась Мария Захарова, чтобы гордо сообщить: «На избирательных участках в наших посольствах очень активно идет голосование!»
Не хватает только репортажа из школы при посольстве в Буэнос-Айресе. Туда, должно быть, народ косяком прет.
Константин Ремчуков (с волнением): «В Москве Путин набрал больше 70 процентов! И это в Москве!» Соловьев (с немного легкомысленной интонацией): «Молодец Сергей Семеныч — и московская команда!»
Я, конечно, понимаю: Собянину такое слышать приятно, и за ним не заржавеет. Но все же не слишком ли откровенно? Впрочем, в таких делах не нам Соловьеву советовать.
Соловьев: «А сейчас перед нами прекрасное лицо самого страшного человека для западного мира — Маргариты Симоньян!»
Кажется, по представлениям о красоте я ближе к западному миру, чем к Соловьеву.
Жириновский приписывает свою неудачу на выборах тому, что теледебаты показывались в слишком позднее время: «В такой час не спят только бандиты, проститутки и наркоманы!»
А ведь верно. К тому же и они в такое время телевизор, должно быть, не смотрят.
Политтехнолог Алексей Чеснаков (вдумчиво): «Мне кажется, очень важным, что, выступая сейчас на митинге, Путин два разу употребил слово «надежда». Он остается президентом надежды».
Наверное, в следующий раз в аналогичной ситуации — в 2024 году или в 2030-м — Путин употребит слово «надежда» три раза.
Валентина Матвиенко: «У Эллы Александровны Памфиловой очень хорошая репутация, она честный человек».
А так ли весомо мнение г-жи Матвиенко в вопросах чести и репутации?
Какая-то вдруг импровизированная пресс-конференция Путина. Его спрашивают насчет инцидента в Солсбери. Он с завидным спокойствием говорит, что если бы было применено боевое отравляющее вещество, жертвы погибли бы на месте. Да и веществ таких у нас нет давно. И добавляет, что нам не было смысла устраивать такое перед выборами и чемпионатом мира по футболу.
Можно понять так, что если бы это были мы, мы сделали бы это дело более эффективно и в более удобный момент.
Соловьев спрашивает Валентину Матвиенко: «Чем эти выборы отличаются от всех предыдущих?»
Да это же прямо из пасхальной Агады: «Чем эта ночь отлична от прочих ночей?» Известно, что Соловьев иногда щеголяет своим еврейством, но тут это немного неожиданно.
Показали, как Путин, выступая на Манежной площади, сказал: «Мы обречены на успех».
Сознает, значит, нашу историческую обреченность.
Елена Ямпольская: «Как депутат Государственной думы, я бы хотела отметить прежде всего рабочее отношение людей к этим выборам. (Уж не о том ли это, что на работе заставляли на выборы ходить?) А как искусствовед, хочу сказать, что в других кандидатах, кроме того, кого мы выбрали, красоты никакой не было. Так что мы проявили хороший вкус!»
Да, о вкусах с этой эстеткой лучше не спорить.
Политолог Дмитрий Некрасов (примирительно): «Ну, нарушения — что о них говорить. Они всюду есть. Конечно, у нас их больше, чем в странах с устоявшейся демократией…» Соловьев (недоверчиво): «Да? Больше? А вот американский наблюдатель говорит, что им у нас поучиться надо!.. Вы вообще видели, как проходят президентские выборы в США?»
Видно, там просто ужас какой-то.
Виталий Третьяков (возбужденно): «А Ксении Анатольевне Собчак надо было не отрекаться от Путина, как она делала, а сказать, что он ее политический отец! Анатолий Собчак — физиологический, а Путин — политический!»
Тогда уж лучше было бы не путать людей, а прямо сказать, что она дочь Путина.
Политтехнолог Константин Костин (презрительно): «И пусть Навальный что угодно рассказывает о каких-то там фальсификациях…» Соловьев (недовольно): «Послушайте, ну зачем о нем говорить в федеральном эфире? Это на Западе он как-то звучит, а у нас он — пшик!»
Да, лопухнулся Костин. А уж на что опытный человек.
Ирина Яровая (с волнением): «Эти выборы продемонстрировали высочайший уровень легитимности… Мы показали миру пример демократии… У нас самая современная избирательная система…»
Оно и видно, что мир горячо увлечен российским примером.
А вот и соловьевский вечер. Карен Шахназаров: «Путин же единственный из мировых лидеров, кто вышел из народа. Он из очень простой семьи. Никто за ним не стоял, никто ему не помогал…»
Ничего себе простая семья. Дедушка-то царский повар! Это вам не баран начихал.
Михаил Боярский (с питерской улицы): «Сегодня у нас в Петербурге день победы — день победы Владимира Путина. И я для этой победы приложил все возможные усилия».
Да уж, если бы не Боярский, неизвестно чем бы все кончилось.
Обер-социолог Валерий Федоров глубокомысленно замечает: «Не в первый раз Владимир Путин участвует в президентских выборах». И столь же глубокомысленно продолжает: «На этот раз у него самый высокий результат. Почему? Думаю, заслуги».
«Я не могу пока расслабиться, — серьезно говорит Элла Памфилова. — Рано еще бить в фанфары».
Сергей Бабурин говорит, что успеху Путина способствовала Тереза Мэй, побудившая «весь наш народ объединиться против британской подлости». Ну и немного добавляет о своей предвыборной программе. В частности, задает такой вот любопытный вопрос: «Почему это у нас если человек говорит про русский путь, так он сразу антисемит?» Действительно, тут есть о чем подумать.
Директор ВЦИОМа Валерий Федоров на канале «Россия 1» говорит, что, по предварительным данным, доля голосов, поданных на выборах за Путина, совпадает с верхней границей последнего вциомовского прогноза. Это выглядит весьма логично. Чтобы Путин получил меньше, чем предсказывал ВЦИОМ, — это исключено, о таком и говорить не приходится. Если бы оказалось выше верхнего предела — в принципе допустимо, но это поставило бы под вопрос компетентность, а то и лояльность государственных социологов. Точное совпадение со средней величиной по прогнозу могло бы произвести впечатление подгонки. А так все получается наилучшим образом.
Один из сюжетов «Вестей недели» посвящен Надежде Савченко. Она, уважительно и сочувственно замечает Киселев, решила заговорить и рассказать правду о преступлениях киевской власти. Позвольте, да уж не та ли это самая террористка-наводчица, осужденная у нас за убийство российских журналистов? Но эта тема тактично обходится молчанием.
Репортаж «Вестей недели» из Сирии озаглавлен так: «Провокация с химоружием не удалась: у жителей Гуты нет ни ожогов, ни язв». Так и хочется добавить: то ли дело у нас в Солсбери…
Киселев завершает английскую тему разящим ударом: «Вообще англичане продолжают удивлять. Такие чистюли — а столько провокаций против России устраивали! И в убийстве государя императора Павла I участвовали. И к заговору против Николая II британский посол руку приложил. А потом и против правительства Ленина — заговор Локкарта…»
Одно непонятно — чему же он удивляется?
Киселев умело апеллирует к отечественному историческому опыту: «Вообще весь этот угар — истерика, подозрения, страхи, нагромождения обвинений, основанных на собственных болезненных ассоциациях, цитирование себя как решающий аргумент, повышение голоса и градуса ужаса — все это напоминает сталинские процессы над зиновьевско-каменевской оппозицией и троцкистами, ту самую амальгаму, которая не предусматривала возможности оспорить хоть что-то из потока абсурдных обвинений. А там уж и высшая мера. Кстати, аналогию со сталинскими процессами провел и глава российского МИД Сергей Лавров».
Аналогия прямо-таки убийственная.
«Вообще чувствуется во всем этом какое-то одичание, — грустит Киселев. — Это раньше британская дипломатия была изысканной, грамотной и утонченной, а сейчас министр иностранных дел там — этот взъерошенный Борис Джонсон с соломенной головой… Дворовый стиль. Кстати, Путин, по его собственным воспоминаниям об отроческих годах в петербургских дворах, вполне владеет и такой стилистикой, и теми же приемами. Но Путин никогда не позволяет себе ни так разговаривать с кем-либо, ни так вести себя — иной уровень ответственности».
«То есть здесь Тереза Мэй гонит туфту», — заключает свой анализ Киселев. И возмущается поведением обнаглевших британцев: «От кого кому ультиматум? От группы сравнительно мелких островов в Северном море, тех, что на глобусе люди рассматривают через лупу?»
Киселев ведет следствие по делу Скрипаля: «Ключевой вопрос здесь по своей наивности задал экс-посол США в России Майкл Майкфол. «У кого, кроме российского правительства, мог быть мотив убить этого 66-летнего пенсионера?» Есть вопрос — есть и ответ. Мотив мог быть у спецслужб Великобритании, чтобы подпитать собственную русофобию и предоставить Лондону свободу рук в действиях против России. Мотив мог быть и у Украины, дабы натравить Лондон, а с ним и остальной Запад на Россию. Почему нет?.. Есть и третий вариант — чья-либо частная инициатива. Здесь целый список интересантов: от беглых российских олигархов до гипотетического Браудера и еще более мелких любителей так «побаловаться».
Вот куда смотреть надо — а они с ерундой какой-то.
Киселев: «Скрипаль отсидел у нас за госизмену, а потом его в группе обменяли на наших разведчиков. Дело давнее. На Скрипаля у нас уже зла никто не держал».
Ну да, известное дело: русский человек вспыльчив, но отходчив.
Вапентина Матвиенко сурово осуждает украинские власти, помешавшие проводить российские выборы на своей территории. Это, говорит она, грубейшее нарушение действующего международного права.
Такое для нас просто непереносимо. Международное право — это святое.
«Голосование во всей стране и по всей планете!» — восклицает Киселев, открывая «Вести недели». «Явка, какой и не было никогда!» — восторгается молодой корреспондент.
Ну, кто постарше, те помнят и повыше явку.
Владимир Олейник (убедительно): «С таким рейтингом, как у Порошенко, порядочный человек и на танцы ходить не будет, потому что любая девушка откажет. Он негодяй».
Соловьев без особой злобы обращается к Вадиму Трюхану: «Будет трибунал в освобожденном от нацистов Киеве, и всех вас посадят».
Германский писатель Владимир Сергиенко: «Есть гонка вооружений. Россия ее остановила. Россия сказала: «Вот у нас такое есть, гоняйтесь за нами»… Ой, ну что за манера, не сбивайте с мысли, я все равно сейчас кончу… А войдет Украина в НАТО — что, Россия будет смотреть? Нет, Россия ответит!»
Украинский гость Вадим Трюхан: «Договор о военной взаимопомощи в рамках НАТО был использован один раз — в 2001 году, когда было нападение на США». Соловьев (с хитрым видом): «А кто тогда на Америку напал?» Трюхан (чуть опешив): «Ну как же… Бен Ладен, «Аль-Каида»…» Соловьев (торжествующе): «Ага! Кого Америка создала, те и напали!.. А почему же тогда Афганистан стали бомбить?»
Ну ты смотри, а? А ведь в 2001 году, помнится, все понимал Соловьев. Да и Путин тоже.
Ну и, конечно, Украина. Бывший депутат Рады Владимир Олейник (с тягостным недоумением): «Опять заговорили о вступлении в НАТО. Зачем? Неужели непонятно, что в случае войны удар будет сразу нанесен по базам НАТО на украинской территории?»
Надо сказать, что подобная туповатость присуща не только украинцам, но и многим другим европейским народам.
Сергей Михеев (страстно): «А надо ли было тридцать лет назад все ломать, что у нас тогда было, чтобы теперь понять, что этого нам и не хватает? Ах, чтобы было как во всем мире! Ну и что получилось? Почему так все хорошо у нас с новым оружием? Только потому, что сохранилась преемственность с советским временем!»
Ну, если так, может, не так уж и хорошо с новым оружием. И слава богу.
Константин Костин напоминает о трудовом подвиге Стаханова и говорит, что это был результат освобожденного труда.
Видать, совсем плохо дело.
Константин Костин: «Всегда Россия удивляла. Всегда находились дикие резервы и ресурсы».
Как говорил Пушкин о таких стилистических оборотах, «смело и счастливо».
Сергей Станкевич (горячо): «Я не вижу, где у нас драйверы экономического роста!» Соловьев (холодно): «А вы хотите, чтобы они появились сразу после послания президента?»
Действительно, что за спешка. Будут вам и драйверы, все будет. Терпение надо иметь.
Политолог Сергей Михеев (с увлечением): «А вот почему нам удалось в военной области добиться таких результатов, да еще с небольшими затратами? Потому что этим занималось государство!» Карен Шахназаров: «Я согласен с Сергеем. Все, чего мы добивались в истории, — это было в результате больших государственных усилий. Я, конечно, в технике ничего не понимаю — но как же можно говорить о нашем отставании, если у нас такое оружие? Для этого же промышленность должна быть! А значит, она у нас есть!.. И потом, у нас же особая страна. (С некоторым удивлением перед причудами природы.) Вот я приезжаю. в Лос-Анджелес — там студии не отапливаются круглый год! А почему? Потому что климат такой! (Соловьев и другие понимающе кивают: «Да, климат…») А это что значит? Что без государства нам никуда!»
У Соловьева перешли на более мирную тему — экономическую. Политтехнолог Константин Костин (уверенно): «Владимир Владимирович назвал ровно два направления. Первое — это рационально расходовать те средства, которые у государства есть. И второе — экономический рост». Соловьев (с еле заметным недоверием): «А как его достичь?» Костин (не задумываясь): «За счет использования тех преимуществ, которые у нас есть».
Просто, как все гениальное.
Соловьев: «Главное для нас — это не пойти по пути Ливии, которая дала Африке великий пример социального государства, но не позаботилась о своей безопасности и была уничтожена».
Да, как в Ливии не хотелось бы. Его можно понять.
Соловьев (с чувством): «И все же это не в нашей политической культуре — желать уничтожения другого народа, другой страны. Ведь даже во время Великой Отечественной войны колоссальный по своему эмоциональному посылу призыв Эренбурга «Убей немца!» был переформулирован в том духе, что мы воюем не с немцами, а с нацистами…» Андрей Сидоров: «Правильно! И наш великий военный теоретик Драгомиров говорил, что Россия — это единственная страна, которая способна воевать из сострадания».
Способность и впрямь редкая.
Вячеслав Никонов (веско): «Россия ни в один момент своей истории не отказывалась ни от каких договоренностей — ни действующих, ни перспективных».
Ну, по крайней мере одна договоренность оказалась все же недолговечной. Уж ему ли не знать.
Соловьев внушительно обращается к Америке: «Начните с того, что испугайтесь той мощи, которая у нас есть».
Соловьев (с одушевлением): «Это что же, Путин должен был сказать: «Нападайте на нас, мы ответного удара наносить не будем?» Нет, у нас другая дипломатическая традиция. Мегин Келли никак не могла понять Путина, когда он говорил, что у России есть свои принципы. Она только покривилась: «Come on!». А дело в том, что у нас были Толстой, Чехов и Достоевский!»
Про Толстого тут особенно хорошо.
Андрей Сидоров, завкафедрой факультета мировой политики МГУ: «Это очень хорошо, что Россия сумела занять силовую позицию».
Наверное, по его мнению, при такой позиции ума не надо.
Карен Шахназаров (мрачно): «Те, кто правит Америкой, — это не люди денег, это люди идеи. И поэтому с ними, на мой взгляд, договориться невозможно».
А ведь так он привык к тому, что всегда можно перетереть, порешать вопросы…
«Америка считает себя великой державой, — продолжает Никонов. — И она ею является. Но ведь американское общество, включая элиты, крайне провинциально. Оно очень мало знает об окружающем мире».
Вячеслав Никонов (с легким сарказмом): «У Соединенных Штатов такой традиционный англосаксонский взгляд на мир: что в мире идет борьба между добром и злом».
Смешные они в своей наивности. А вот нам что добро, что зло — один хрен.
Соловьев начал свой вечер. «Владимир Владимирович Путин сказал: «А зачем нам такой мир, если в нем не будет России?» (Иронически.) И тут началось тако-ое! Будто Россия вот-вот ядерную войну начнет. Нет такого даже близко. (Посерьезнев.) Но не все так просто».
И еще важная информация по громкому делу: «То, что бывший полковник и его дочь отравились нервно-паралитическим газом, было установлено в секретной лаборатории Министерства обороны Великобритании. От места трагедии она находится всего лишь в 20 минутах езды. Научный центр Портон-Даун известен тем, что здесь британские ученые тестировали химическое и бактериологическое оружие, проводили эксперименты с нервно-паралитическими газами, такими как VX и зарин. В лаборатории хранятся образцы (возбудителей) лихорадки Эбола, чумы и сибирской язвы. Но для английской прессы свои спецслужбы вне подозрений».
Ну, кому еще что-то неясно?
Наконец в «Вестях недели» самый интересный сюжет. Озаглавлен он броско: «Белые глаза, пена во рту: подробности отравления Скрипалей». А вот и убедительный киселевский анализ: «В 2010 году в результате обмена разведчиками между Россией и США Скрипаль получил убежище в Англии. С тех пор он мало кого интересовал. И вдруг — отравление. И будто бы даже чем-то нервно-паралитическим. Понятно, что тут же стали валить на Россию. Но если подумать хорошенько, то единственно кому сейчас выгодно отравление экс-полковника ГРУ, так это британцам. Просто для того, чтобы подпитать свою русофобию. Как источник Скрипаль уже весь выжат и выпотрошен. Малоинтересен. Но как отравленный полезен очень. Так почему бы и не отравить, жалко, что ли? Да еще с дочерью, чтобы для публики подушещипательней. А отсюда уже много возможностей. Вплоть до организации международного бойкота чемпионата мира по футболу в России. Отличная спецоперация! Скрипаль как дешевый расходный материал, а Россия пусть оправдывается».
В репортаже «Вестей недели» с выставки Верещагина научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков говорит: «Смысл картин Верещагина в том, что они показывают единство российской армии и народа».
«Апофеоз войны» тут особенно яркий пример.
Ну и главное на китайскую (и, наверное, не только китайскую) тему: «Но внимание всего мира приковано не только к тому, что вносят в Конституцию Китая, а и к тому, что из нее исключают. Пункт, в котором сказано, что «председатель КНР и его заместитель могут занимать свои посты не более двух сроков подряд». В снятии этого ограничения увидели изменение негласных, но все же существовавших десятилетиями политических правил. «Однако, если он сможет использовать долгосрочное руководство, чтобы избавить Китай даже от тени нестабильности, исторический выбор продления сроков будет правильным», — говорит политический обозреватель Ху Синдоу. До сих пор в первую пятилетку новый председатель по сути только входил в курс дела, на втором сроке, окончательно сформировав свою команду, начинал реформы. Но в новую эпоху, и в этом сходятся все эксперты, десятилетний срок — слишком сжатые рамки, чтобы осуществить все, что запланировано».
«Вести недели» из Китая (бодро): «Любительский хор «Пекин — одно сердце» дает концерты от всего сердца по пятницам в одном из парков столицы. В репертуаре патриотические песни о жизни под руководством Коммунистической партии… «Си Цзиньпин хочет сделать шаг вперед, и ради этого мы должны пересмотреть Конституцию. Я считаю Си Цзиньпина действительно выдающимся китайским лидером», — говорит Цан Баолян. Их мнение созвучно большинству: самая обсуждаемая тема последних двух недель с тех пор, как пленум Центрального комитета партии обнародовал проект поправок в главный закон. Решающий, конечно, голос народа: судьбу страны определяет китайский парламент… Большая часть поправок делает еще прочнее идеологический фундамент страны. Идеи Си о социализме с китайской спецификой, уже прописанные в уставе партии, теперь внесены в текст основного закона… «Мы поддерживаем поправки к Конституции и как депутаты выполняем свои служебные обязанности, это наш священный долг», — говорят китаянки».
Репортаж «Вестей недели» из Сирии заканчивается так: «Личное наблюдение: если в 2013-2014 годах сирийские военные казались угрюмыми или растерянными, то сейчас даже на передовой, даже под обстрелом, они улыбаются, они уверены в себе, и эта разница чувствуется. Они поверили в свою способность победить, и их наступательный порыв боевикам вряд ли удастся сбить».
Получается, в 2015, 2016 и 2017 годах сирийские военные не могли решить, надо им уже улыбаться или еще нет.
Киселев (укоризненно): «Мегин Келли, нарушая все законы жанра интервью, вступает в полемику с президентом Путиным. Например, говорит, что Навальный — достойный кандидат, что он популярен в России. Хотя социологам известно, что это не так. Но Мегин Келли — это часть той системы, которая вмешивается в выборы по всему миру».
Киселев восхищенно рассказывает о фильме «Путин»: «Ну и, конечно, неповторимая путинская философия: «Трон всегда недалеко от эшафота».
Действительно, президенты республик обычно так не изъясняются.
Путин в одноименном биографическом фильме говорит об истории своего семейства: «Удивительно, что их никого не репрессировали, — видимо, ими дорожили, понимая, что это люди, которые не подведут».
Видимо, насчет Вавилова, не говоря о Мандельштаме, такой уверенности не было.
Киселев о фильме «Миропорядок 2018»: «Мы видим необычного Путина, который не спеша растолковывает картину мира, сложившуюся к весне 2018 года».
Киселев: «Непримиримые либералы нас все ругали за то, что мы не можем сделать свой айфон. Но то, что у нас есть сейчас (новые ракеты), — это мегаайфон. И даже круче».
Киселев: «Джон Хайтен, председатель стратегического командования Вооруженных сил США, конгрессменов утешил так: «Мы готовы ко всем имеющимся угрозам… Кстати, они не знают, где находятся наши подводные лодки, а они способны уничтожить их страну, если мы пойдем по этому пути». Во-первых, осмелюсь предположить, Хайтен не знает, что мы знаем. Во-вторых, про способность гарантированно уничтожить США в случае агрессии, преодолев любые ракетные барьеры, как раз и говорил Путин. Но для Путина это аргумент начать переговоры и снизить напряженность. А для генерала Джона Хайтена лишь повод вновь повторить, что и «мы их уничтожим тоже», что и очень хорошо. То есть Хайтен за глобальный суицид. Вообще-то это так называется».
Да, такую тонкую разницу необходимо было разъяснить.
Репортер «Вестей недели» о всенародном праздновании 8 Марта: «Милых дам поздравляли прямо в воздухе пилоты гражданских авиалиний. Дарили женщинам цветы на большой высоте».
Получается, от штурвалов отходили?
Киселев в анонсах «Вестей недели»: «Гиблое место — в Англии очередное отравление».
Дмитрий Куликов объясняет, как можно было сохранить Союз: «Надо было жесточайшую монополию коммунистической партии использовать для реформирования всех остальных систем — как в Китае! А когда Горбачев сам подписал отмену 6-й статьи Конституции, это было уже неостановимо…»
Соловьев (страстно): «При Ельцине у меня и у всей страны отобрали природные ресурсы!»
Ох же ты моя сиротинушка…
Соловьев (о независимости Украины): «Берут левую руку и отрывают от тела — а эта левая рука кричит: «Я всю жизнь страдала от мозга!»
Мозг, надо понимать, в Кремле.
Игорь Волгин: «Страну погубила космополитическая маниловщина Горбачева и антикоммунистическая ноздревщина Ельцина».
Должно быть, писатель — вития…
Яков Кедми (с надрывом): «В 90-е годы что сделали с российской интеллигенцией? Ее уничтожили — и научную, и культурную».
А советская-то власть к интеллигенции как к родной…
Яков Кедми: «Османская империя не распалась. Ее разорвали державы-победительницы. А кто спас Османскую империю? Мустафа Кемаль не смог бы этого сделать без помощи Ленина!»
Вряд ли Ленин поблагодарил бы его за такую похвалу.
Странный германский писатель Владимир Сергиенко: «У меня гражданство отнял Горбачев. Я был гражданином Советского Союза. Произошло нарушение моих прав… Горбачев либо дурак, либо подлец».
Донецкий политолог Владимир Корнилов уверяет, что на украинском референдуме в декабре 1991 года народ обманули: люди голосовали за независимость Украины, но не думали, что это подразумевает отделение от России.
Соловьев (украинскому гостю Вадиму Трюхану — с командирским рыком в голосе): «Вы присягу какой стране приносили?!»
Глупый писатель Игорь Волгин говорит, что распад СССР произошел незаконно. Соловьев (с гневом): «Да! Не соблюдали никаких законов! Разбежались как тараканы!»
Ну что ты с ними будешь делать…
Дмитрий Куликов: «Итак, восемнадцать лет президентства Путина позволили преодолеть последствия развала Союза. Это первая фиксация».
Ты смотри — Фрейда читал.
Соловьев (печально): «На вопрос о том, какое событие в истории он хотел бы предотвратить, Путин ответил: «Развал Советского Союза». И правда — мы потеряли четверть территории, половину населения…» Политолог Дмитрий Куликов (бодро): «Да, но мы сумели восстановиться! Какой еще стране в истории это удавалось?»
Ну да — ведь Англия, например, после распада Британской империи накрылась медным тазом. Правда, она потеряла гораздо большую долю территории и населения.
Соловьев (с хитрой улыбкой): «А Трамп тут нанес мощный удар по российским демократам! Он одобрил пожизненное президентство товарища Си в Китае и сказал, что в Америке тоже хорошо бы снять конституционное ограничение на президентские сроки!»
Какой-то у него рецидив любви к Трампу. Видать, не умерла надежда позапрошлого года.
Соловьев (с силой): «Ведь эти обвинения насчет российского вмешательства в американские выборы — они же никакого отношения к Трампу не имеют! Тогда президентом был Барак Обама — он и отвечал за кибербезопасность!»
Вот оно как. Странно только, что сам Трамп этой простой вещи не понимает. Как, впрочем, и Обама.
Соловьев: «Когда Путин попросил представить ему для награждения список тех, кто отличился в создании новых вооружений, ему принесли список предприятий. А это что значит? Это значит, что есть в стране и промышленность, и наука, и технологии… И работают там люди, которые привыкли языком не болтать, а делать свое дело!»
А по-моему, это значит только одно: имена этих скромных людей засекречены так, что даже у Путина нет соответствующей формы допуска.
Никонов: «Я здесь соглашусь с Яковом — американцы крайне неэффективны в создании новых систем вооружения в последние десятилетия. Им потребуются средства, в несколько раз превышающие их военный бюджет, чтобы добиться того, чего мы добились в рамках нашего скромного оборонного бюджета. И ведь Путин озвучил только то, что можно озвучить… Америка не имеет того, что у России было всегда, — умной силы. Мы будем побеждать умной силой!»
Андрей Сидоров, завкафедрой факультета мировой политики МГУ, наставляет мягкотелого Станкевича: «Договариваться с Европой, Сергей Борисович, можно только в одном случае — если здесь не будет Соединенных Штатов».
Дело за малым.
Яков Кедми (с присущей ему решительностью): «Что показало выступление Путина? Что вся оборонная система НАТО абсолютно бесполезна. А Россия находится на высшей ступени безопасности за всю свою историю. Разговор с Европой может быть только об одном. Сначала — вывод всех баз НАТО из Восточной Европы. А потом — роспуск НАТО. Об этом можно говорить хоть сейчас. Как во время Шестидневной войны сказали арабам: «Вот вам номер телефона — когда захотите говорить о мире, звоните».
Сергей Федоров (Институт Европы РАН): «Послание стряхнуло у европейцев пыль с ушей, и теперь, может быть, они что-то такое начнут улавливать».
Благодушный Станкевич говорит, что с Западом (во всяком случае с Европой) все же желательно как-то договариваться. Соловьев (возмущенно): «Да с кем там говорить? Они же хотят нас уничтожить!»
Сергей Станкевич (с сожалением): «Послание было воспринято на Западе как угроза и даже как запугивание и шантаж». А разве иначе его можно было воспринять?
Соловьев начинает свой вечер с довольным видом: «Послание Путина вызвало шок на Западе». Ему вторит Вячеслав Никонов: «Послание президента было жизнеутверждающим(!), и я думаю, настроение у нас должно быть такое же… Теперь Запад должен будет полностью пересмотреть свою военно-политическую стратегию».
Боюсь, если действительно пересмотрит, ничего хорошего для России из этого не выйдет.
В «Вестях недели» умильный репортаж о том, как проходят досрочные президентские выборы в отдаленных уголках Карелии. Старушка с чувством произносит: «Нам главное, чтобы был мир на земле». Голосует ли она при этом за Путина, неизвестно.
В Киеве, сообщает Киселев, по колено нечищеного снега. До чего ж довели страну…
В «Вестях недели» подробно рассказывают о том, как Путин беседовал с журналистами на медиафоруме, проведенном Общероссийским народным фронтом. Самый содержательный вопрос такой: «Успеваете ли вы по утрам делать зарядку?» «Да», — неустрашимо отвечает президент. И для пущей убедительности добавляет: «Сегодня тоже делал». Впрочем, вот еще один любопытный момент. Вопрос: «В каком историческом периоде хотели бы оказаться? Посмотреть, как там оно?» Ответ: «Сегодня». Значит ли, что он не знает, как там оно сегодня? Возможно.
Киселев: «Если для американцев историческая параллель с бессмысленной линией Мажино разрушительна, то для нас анализ нашего исторического опыта, наоборот, плодотворен». Следует рассказ о том, как в 50-е годы молодой академик Сахаров предлагал взорвать у обоих побережий США мощные ядерные заряды, чтобы огромные волны смыли Америку с лица земли. Раньше, говорит Киселев, у нас такой технической возможности не было, а теперь она есть. И задумчиво добавляет: «Неприятно такое себе представлять…»
Киселев, насмехаясь над американской ПРО, напоминает о том, как после Первой мировой войны Франция соорудила колоссальную линию Мажино, но от армий Гитлера это ее не спасло. Удивительно уместное и откровенное историческое сравнение.
Киселев: «Такое оружие заставляет пересмотреть саму суть международных отношений, прежде всего отношений Америки и России».
Киселев, задыхаясь от восторга, говорит, что Путин поведал миру о системах оружия, о которых до того не было «ни бита информации». И тут же, почти без паузы, сообщает, что мы неоднократно предупреждали Запад о наших сокрушительных возможностях.
«Дырявый ядерный зонтик: как «Сармат», «Авангард» и «Кинжал» превращают американскую ПРО в груду бесполезного металла. Это я, Дмитрий Киселев, «Вести недели».
