Источник: Ксения Кириллова, для Радио Свобода
Конец ушедшего года ознаменовался повышенной активностью российских СМИ и парламентариев в деле «защиты прав россиян за рубежом». В частности, ещё в конце ноября председатель комитета Государственной думы по международным делам Леонид Слуцкий выступил в Совете федерации на тематическом круглом столе, посвященном «совершенствованию законодательства, регулирующего вопросы защиты прав и законных интересов российских граждан за рубежом». В своей речи Слуцкий призвал «укреплять взаимодействие с Россотрудничеством, предусмотрев увеличение финансирования правовой помощи россиянам, которые стали за рубежом жертвами экстремизма, дискриминации и русофобии».
10 декабря на телеканале НТВ вышла передача, посвященная задержаниям российских граждан за рубежом и способам их защиты. Гостем программы была Мария Бутина, которая, кстати, 18 декабря стала членом Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в России. На данный момент её главным делом в новой должности стал сбор средств для отбывающего в США тюремный срок российского лётчика Константина Ярошенко, осужденного за контрабанду наркотиков. При этом Бутина утверждает, что случившееся с ней самой в США – результат русофобии, доходящей в Америке до уровня расизма. В свою очередь, представители российской демократической оппозиции уверены: все рассуждения о русофобии – это лишь пропагандистская конструкция, созданная для парирования любых реальных обвинений в адрес Кремля.
На самом деле, тема русофобии в США не так проста, как кажется. С одной стороны, большинство русскоязычных эмигрантов, особенно те, кто живёт в Америке давно, скажут вам, что не ощущают на себе ничего подобного. В их пользу говорят и многочисленные примеры русскоязычных программистов, работающих в солидных компаниях на хороших должностях, и выходцы из бывшего СССР, служившие или служащие в американской армии или в правоохранительных органах.
С другой стороны, на фоне агрессивной политики России последних лет и активного обсуждения этой политики в прессе, особенно после президентских выборов 2016 года, вполне логично, что к людям, приезжающим из России, иногда появляется определенная осторожность. Подчеркнутая благожелательность Дональда Трампа в адрес Владимира Путина тоже не добавила россиянам симпатий среди противников президента США. При этом принципиальное значение здесь имеет сфера деятельности, в которой пытается реализовать себя новый русский эмигрант.
В 90% областей жизни в США происхождение не имеет значения, однако в некоторых сферах даже люди, не являющиеся сторонниками курса Кремля, жаловались мне, что сталкивались с настороженностью американских партнеров. Речь идет, в первую очередь, о крупном бизнесе, IT-сфере (не больших корпорациях, куда при соблюдении определенных условий может устроиться любой, а при заключении персональных договоров, включающих создание или использование новых технологий, даже в частном секторе). При этом подозрительность и страх американцы иногда демонстрировали в адрес эмигрантов, уже имеющих американское гражданство, причем не только выходцев из России, но и из Украины.
Однако подобные случаи всё же не являются массовыми и касаются довольно узкого спектра специалистов. Главная проблема заключается в другом: в стартовом уровне эмигранта и его статусе в стране пребывания, который не зависит от происхождения. К примеру, кто-то приезжает из России, выиграв грин-карту, прекрасно зная язык, имея универсальное образование, а порой уже подписанный контракт на работу. Адаптация таких людей, с некоторыми нюансами, проходит вполне безболезненно. Если же человек, допустим, политический беженец и оказывается в эмиграции случайно, без постоянного статуса, денег, без знания языка и популярной профессии, то он автоматически оказывается в уязвимой социальной категории – независимо от того, приехал он из России, Украины или из Мексики.
Человеку, оказавшему в такой категории и не нашедшему адекватной помощи в новой стране, по определению придется тяжело, притом это касается любого государства, вспомним хотя бы положение трудовых мигрантов из Центральной Азии в России. Незнание местного менталитета и правил может привести к неожиданным проблемам с законом, как это произошло, к примеру, в деле украинца Якова Калюты, который проявил заботу о девушках за соседним столиком и был заподозрен в попытке совратить несовершеннолетних. Отсутствие денег на оплату услуг адвоката тоже может стать серьезной проблемой, особенно в случае семейных споров с американцами и бракоразводных процессов, связанных с определением судьбы детей. Права менее защищенного человека легче нарушить, и это общеизвестный факт
К тому же в любой стране всегда хватает желающих поживиться за счёт чьего-то уязвимого положения. Не стоит думать, что эмигрант из России может стать жертвой только мошенников из числа соотечественников. В определенных сферах, где существует высокая конкуренция и жесткие законы ведения бизнеса, американцы не менее склонны к «грязным» методам игры, чем россияне – с той лишь разницей, что поживиться за ваш счет они, как правило, постараются, формально не нарушая закона.
Словом, мир, который открывается перед теми, кто оказался в уязвимой социальной группе, существенно отличается от мира, в котором живет большинство жителей страны. «Русофобия» в данном случае не является причиной проблемы, она может лишь усугубить ситуацию. Но и здесь речь идет даже не о «фобии» как таковой, а о том, что ситуацией могут воспользоваться злоумышленники. Например, в случае семейной тирании или брачного мошенничества обидчик может рассчитывать на то, что судьи поверят скорее ему, чем девушке из России или Украины.
Однако это лишь частные случаи общего правила. Права менее защищенного человека легче нарушить, и это общеизвестный факт. Этим менее защищенным человеком может стать эмигрант из Сальвадора, чернокожий подросток из бедной семьи, сын эмигранта из Индии, много лет живущий в США по временной визе, девушка из Восточной Европы и кто угодно ещё. Проблемой граждан России в данном случае является то обстоятельство, что в русской диаспоре практически не существует независимых от государства правозащитных организаций и групп, которые помогали бы попавшим в беду соотечественникам. Подобные группы, кстати, распространены в латиноамериканском сообществе, именно одна из таких организаций помогла вытащить из американской тюрьмы россиянина Алексея Хариса, задержанного на основании поданного по запросу ФСБ уведомления Интерпола.
Российские власти вряд ли заинтересованы в том, чтобы помогать тем своим гражданам, кто действительно случайно стал жертвой недоразумения или злоупотреблений за рубежом. Скорее, такие случаи даже выгодны им, поскольку подогревают истерию «русофобии» и способствуют тому, чтобы русские за рубежом ощущали бы себя «в осаждённой крепости». Конечно, кому-то вроде Ярошенко и Бутиной помощь действительно оказывается. Однако, согласно данным того же НТВ, только за последний год от задержанных за рубежом россиян поступило более 600 жалоб, и имен этих людей мы почему-то в российской прессе не видим.
Такая выборочная поддержка не только оставляет без внимания сотни человеческих судеб, но и косвенно подтверждает: «избранные» россияне действительно находятся в особых отношениях с государством – что на практике не только не помогает им, но и оборачивается против них. А вопрос реальной правовой помощи тем, кто попадает в беду, остаётся открытым.
Ксения Кириллова – журналист, живёт в США
