Источник: Сергей Хазов-Кассиа, для Радио Свобода
Мы сидим за столиком кафе на Чистых Прудах, бывший шеф-редактор программы «Вести», 39-летний Дмитрий Скоробутов, возмущенно и немного нервно рассказывает, как его уволили после 15 лет работы на канале с нарушением ТК – во время больничного, даже не пояснив в приказе об увольнении, по какому именно подпункту п. 6 ст. 81 (однократное грубое нарушение работником своих обязанностей) работодатель решил расторгнуть его контракт. 20 июня Симоновский районный суд Москвы рассмотрит иск Скоробутова к ВГТРК. Впрочем, по словам самого Дмитрия, единственная причина увольнения – скандал с режиссером монтажа программы «Вести-утро» Михаилом Лапшиным, который в ночь на 17 августа 2016 года избил Скоробутова прямо на рабочем месте – в эфирном комплексе телеканала «Россия».
«Это был итоговый выпуск, мы его делали в час ночи. Это большой выпуск, он идет в записи на Дальний Восток, и наши коллеги, Кондрашов (Андрей Кондрашов, директор дирекции программы «Вести». – Прим.), он забыл сделать этот выпуск, вся его бригада просто ушла с работы», –рассказывает Скоробутов. По его словам, в половине одиннадцатого ночи ему позвонила редактор выпуска и попросила «сделать что угодно», чтобы в эфире не появилось получасовой дыры. «Я звоню Володе Трушковскому (начальник службы выпуска Дирекции информационной программы «Вести». – Прим.), он говорит: «Ну собирай». Я говорю: «Ты знаешь, какой у меня режиссер?! И ведущий – стажер, который двух слов связать не может!»
Режиссером, на которого жаловался Скоробутов, был Михаил Лапшин: «Он профнепригоден. Он работает на канале 10 лет, какое-то время работал у Дмитрия Киселева, но очень недолго. А до того был кладовщиком, 9 классов школы… Ну а кто будет работать за зарплату в 36 тысяч? – говорит Скоробутов. – Миша пьет, очень часто находился на рабочем месте пьяный. Я жаловался на него не раз, мне отвечали: «Дима, терпи. Ну что, что пьет? Все пьют». По словам Скоробутова, пьют на телеканале и правда многие: «У Добродеева (Олег Добродеев – директор ВГТРК. – Прим.) каждую пятницу «чайная парти» с помощником, у нас одна из «кураторов» программы часто пьяная, иногда звонит, орёт матом в трубку и даже не понимает, с кем разговаривает. А из-за Миши у нас брак в эфире достигал таких масштабов, что… Бывало черное поле в кадре или то, что мы называем, стробит, когда картинка сыпется квадратами. Миша мог Путина или Медведева выдать в эфир без звука. Один раз был совершенно вопиющий случай: его ассистент Илья Козлов пришел пьяный на работу и под логином Лапшина внес совершенно оскорбительную правку в текст новости, которую надо было в эфир выдавать. В Калмыкии проходил фестиваль тюльпанов, это красиво очень – степь, покрытая цветами… И вот этот ассистент написал, что для жителей Калмыкии начался высокий сезон работы: сейчас они выйдут в поля, начнут резать маки и собирать опиум. Заметили это перед самым эфиром, и пока не подняли камеры видеонаблюдения, не было понятно, кто это сделал. Ассистента уволили после этого, Миша остался. Я на него писал массу докладных начальству, но никто не реагировал».
По словам Скоробутова, в ту ночь программа снова была сделана с браком: на анонсе новостей (или, как его называют на ТВ, шпигеле) текст не соответствовал изображению, такой же брак был на олимпийских новостях из Бразилии – ведущий говорил про одних спортсменов, а на экране появлялись другие. «Я вызываю Лапшина, он забегает, я говорю: «Что это было на шпигеле и что сейчас идет?» Он начинает орать матом: «Какого ***? Это вы меня с ведущим подставили». Я говорю: «Ладно, выйди из аппаратной, ты мешаешь координировать эфир». После выпуска я выхожу в коридор, он меня уже караулит. Он говорит: «Пойдем выйдем», я говорю: «Оставь меня в покое, будем завтра разбираться». Я пытаюсь его обойти, сажусь за свой стол и погружаюсь (в работу). Тут он подскакивает, хватает меня за руки и начинает вытаскивать из-за стола. Я испугался, думаю, он пьяный, неадекватный, начал упираться, он меня вытягивает в коридор и тащит в сторону аппаратной, типа, иди, скажи им, что я все правильно сделал. По лицу он меня старался не бить, но делал так, чтобы я ударялся о дверные косяки, о стены – головой и спиной. И запястья выкручивал так, что я перестал чувствовать руки. Я кричал, никто не выходил. Минут через пять выскочил ведущий, попытался нас разнять, но не справился, выскочили еще два парня, и они втроем нас растащили. Мишу держали, он орал, что голову мне пробьет». Дмитрий тут же обратился за помощью к охране, которая предпочла не вмешиваться в конфликт. На место приехал начальник Отдела режима ВГТРК Сергей Кузьмичев, записал номера пропусков Скоробутова и Лапшина, а потом уговорил их ехать домой, оставив разбирательство на утро.
Утром, впрочем, Дмитрий на работу поехать не смог, поскольку ночью почувствовал себя хуже и обратился в НИИ скорой помощи им. Склифосовского, где у него диагностировали сотрясение головного мозга, черепно-мозговую травму и ушиб головы. «Я потом какое-то время ходить не мог, разговаривал с трудом, зрение упало на полторы единицы, думали, отслоение сетчатки из-за удара по голове».
Получить комментарии других участников инцидента у Радио Свобода не получилось: Михаил Лапшин отвечать на вопросы РС отказался, сказав только, что «его оболгали», он «только пытался вывести его (Скоробутова) за локоток, чтобы заставить извиниться». Шеф-редактор программы «Вести-утро» Михаил Баранов, который, по словам Скоробутова, был свидетелем произошедшего, сказал, что ничего не помнит: «Давно это было». Дозвониться до ведущего Андрея Шевцова не удалось, как не удалось получить и комментарий непосредственного начальника Скоробутова Андрея Кондрашова: его секретарь предложила отправить запрос в пресс-службу канала, сославшись на занятость начальника.
Life по жизни
По словам Скоробутова, жаловаться он никуда поначалу не собирался, надеясь, что его обидчика просто уволят. Впрочем, сводка из больницы об избитом на рабочем месте шеф-редакторе ушла в МВД, сотрудники которого тут же сообщили об этом руководству ВГТРК. С утра Скоробутову позвонила заместитель начальника службы выпуска Дирекции программы «Вести» Александра Воронченко, чуя неладное, Скоробутов стал записывать разговоры с коллегами:
Скоробутов (с затруднениями речи): Саша, ты мне звонила…
Воронченко: Да. Привет! Ты где? Диагнозы подтвердились?
Скоробутов: Только из Склифа. Лежу. Там прошел обследование. Диагнозы те же: сотрясение мозга, ушибы головы.
Воронченко: Говорят, ты написал заявление в полицию. Отзови его. Мне только что звонил Петров (Эдуард Петров – директор Дирекции правового вещания ГТК «Телеканал «Россия». – Прим.) и все рассказал.
Скоробутов: Я не писал заявления.
Воронченко: Слушай, у нас дураков нет! Все уже в курсе. Немедленно забери заявление! Мы тебе окажем любую помощь: подключим Мосгорздрав, лекарства, поднимем зарплату, сделаем все, что хочешь, – отзови заявление!
Скоробутов: Спасибо. Не надо. Ничего. Повторяю, я не писал в полицию. Не знаю, как полиция узнала об этом…
Воронченко: Не виляй. Нам уже звонили из МВД – там все знают. Не надо включать дурака!
Скоробутов: Я сказал же. Ничего не писал и отзывать нечего. С Петровым говорил только что. С его слов. Какие-то сводки. Я прошел по сводкам. Избит на работе. Известными (мне) лицами. Травмы. Я тебе ночью все написал в «Телеграме». А ты меня матом. Забыла, что ли?
Воронченко: Нет, помню. В общем, надо все замять. Деньги или что тебе надо – говори. Иначе полетят головы, и ты будешь виноват. А мы все равно все скроем, даже если ты пойдешь и попробуешь…
Скоробутов: Слушай, мне ничего не надо. Оставь меня в покое! Я только после Склифа, лежу. Голова кружится. Разбирайтесь с Лапшиным.
Воронченко: Лапшин в отпуске. Как он мог избить тебя?
Скоробутов: И давно он в отпуске? На третий день после выхода на работу? Вы его уже спрятали? Быстро работаете. Кто? (…) Я писал докладные. Брак в эфире, его пьянки. Вы ничего… ты лично ничего не делала. Вот и довели, что алкоголик избил шеф-редактора. «Вести» деградировали. И с твоей подачи. Замечание по работе заканчивается сотрясением мозга! Хорошо, руки не сломал – выкрутил их так.
Воронченко: Я тебя услышала. Желаю тебе здоровья. Целую! Чао!
Примерно то же сказал Скоробутову и директор «Вестей» Андрей Кондрашов, особенно озабоченный тем, чтобы о драке не узнал телеканал Life. Life все же узнал: «Они мне позвонили через три дня, говорят: «Дмитрий Аркадьевич, ну вы же только что из Склифа, вас избил Лапшин, мы все знаем. Вы стесняетесь дать нам комментарий?» – Я говорю: «Девочки, все вопросы в пресс-службу канала».
Сотрудники ФГУП «ВГТРК» содействия в проведении проверки не оказывают, в предоставлении информации отказывают
Попытки добиться правды и письма руководству ВГТРК, в полицию, прокуратуру и Администрацию президента ни к чему не привели. Служба безопасности отказалась выдать Скоробутову записи с камер видеонаблюдения, установленных в коридоре, обещая предоставить их по запросу полиции или суда, впрочем, когда Скоробутов добился-таки доследственной проверки в октябре 2016 года, записей в наличии не оказалось: правовой советник ВГТРК Зоя Матвеевская ответила полицейским, что они были удалены по истечении 10 дней.
Проверка результатов не дала: полицейские не смогли опросить ни свидетелей инцидента, ни руководство канала или сотрудников службы безопасности, не оказалось в деле ни записей с камер, ни даже медицинской карты Скоробутова из НИИ им. Склифосовского. В возбуждении уголовного дела в итоге отказали. «Сотрудники ФГУП «ВГТРК» содействия в проведении проверки не оказывают, в предоставлении информации отказывают», – написал в рапорте начальник ОМВД по району Беговой Константин Иванов.
Все это время Андрей Кондрашов пытался успокоить Скоробутова, обещая ему разобраться в ситуации и наказать виновных, одновременно угрожая увольнением, если история выйдет за пределы компании. Никаких действий, впрочем, руководство ВГТРК не предпринимало, а Михаил Лапшин вышел из отпуска на работу. Тогда 14 октября побитый шеф-редактор все же подал иск в Мировой суд района Беговой, а уже 28 октября его уволили, не дождавшись даже окончания больничного (мировой судья Татьяна Черкасова тем временем дважды отказалась принимать иск о побоях).
Контракт в чужие руки
Зарплата шеф-редактора по последнему договору составляла… 9800 рублей
Интересно, что нарушать ТК было вовсе не обязательно: условия найма телекомпании и так позволяют уволить кого угодно в любой момент. Со Скоробутовым, к примеру, как и со многими другими сотрудниками ВГТРК, заключались срочные контракты, договор 2016 года заканчивался 31 декабря. Кроме того, зарплата шеф-редактора по последнему договору составляла… 9800 рублей, остальное – премия. «Мне в бухгалтерии сказали неофициально, что если что случится, мне выплатят официальную зарплату, кроме того, у нас официально пятидневка, а на самом деле мы работаем неделя через неделю – чтобы можно было уволить за прогулы», – поясняет Дмитрий, добавляя, что даже отпуска сотрудникам не давали: «За десять лет я только после избиения первый раз взял отпуск. А так не отпускали. Можно было взять только одну неделю, но потом надо было отрабатывать за того человека, который тебя подменял. То есть работать 3–5 недель без выходных». При этом сотрудникам не отдавали никаких документов: «Каждый год я под диктовку писал, что второй экземпляр трудового договора мне выдан на руки, но тут же его у меня забирали». Документы, необходимые для суда, удалось получить только после жалобы в Трудовую инспекцию.
«Киркорова не давать!»
Не используем словосочетание «люди с ограниченными возможностями». Называем их инвалидами
По словам Дмитрия Скоробутова, несмотря на продолжительный стаж работы, он уже давно думал об уходе. На канал он пришел в 2001 году: «Тогда это была другая страна и другое телевидение, оно давало более объективную картинку, – говорит он. – Но с 2011 года (когда после парламентских выборов 4 декабря 2011 г. по стране прокатилась волна протестов. – Прим.) ограничений стало гораздо больше». По словам Дмитрия, никаких «пятиминуток политпросвета» с работниками ВГТРК не проводят, но все и так знают, что можно показывать, а что нет, темы определяются на летучках у руководства, а в планах выпусков новостей есть графа «НД» – «не давать», логика которой не всегда понятна даже бывалым сотрудникам госканала. В бумагах, оказавшихся в распоряжении Радио Свобода, графа «НД» и правда пестрит «лояльными» фамилиями: Дмитрий Рогозин, Павел Астахов, Филипп Киркоров. «Юбилей английской королевы не пиарим!!!» – написано в плане выпуска от 11 апреля 2016 года; «Не используем словосочетание «люди с ограниченными возможностями». Называем их инвалидами», – указывает другой план; «По поводу всех массовых беспорядков на любой почве звонить Воронченко!!!» – написано заглавными буквами в нескольких документах. «Это креатив самой Воронченко, – поясняет Дмитрий. – Я ей говорил, что такие вещи надо передавать устно, а она даже создала чат в «Телеграме», где давала нам ЦУ. Представляете, что такое «Телеграм» и кому он принадлежит!»
При этом в каждом выпуске должна быть хотя бы одна новость про президента и премьер-министра, а вся ответственность за политическую составляющую лежит на шеф-редакторе. «Ко мне однажды приехала практикантка, готовила заметку с Дальнего Востока – то ли в Южно-Сахалинске, то ли в Южно-Курильске бастовали моряки. Практикантка ушлая, молодая, накопала много всего, и вот в тексте пишет, что моряки собрались, растянули плакаты, а там: «Путин, верни деньги». Я говорю: «Ну ты на госканале работаешь, ты думай головой, зачем ты дала эти политические вещи?» Она говорит: «Ну если вот так было по факту?» Я говорю: «Это гостелевидение, оно живет за счет государства, оно не может первых лиц показывать в таком свете». Она поджала губы и все. Я снял это, мы не успели поставить», – вспоминает Скоробутов, который тут же оправдывается: пропагандой он не занимался, распятых мальчиков не выдумывал: «На мне были новости, пропаганда вся в вечерних программах. Я не помню такого, чтобы если есть какой-то протест, то мы говорим, что нет такого протеста. Просто не показываем его».
Пингвины за Уралом
«На канале черт-те что, уровень сотрудников оставляет желать лучшего, – говорит Скоробутов. – Были чудовищные случаи. Один раз бригада уехала в 11.30 вечера, на полтора часа раньше положенного, а в эфир пустили записи. В это время упал самолет в Петрозаводске, ТУ-134 (20 июня 2011 г. – Прим.). Так получилось, что помощник Добродеева был в Израиле, и вот все каналы показывают катастрофу, а мы – шахматный турнир в Бурятии. Воронченко тогда по голове прилетело. Второй случай – когда взорвали «Лубянку» и «Парк Культуры» (29 марта 2010 г. – Прим.), а утренняя бригада тоже раньше ушла, и выпуск у нас выходит «цветочки-ягодки». Тоже был дикий скандал».
Всем пофиг, что там будет в других поясах. Они говорят, какая разница, эти пингвины что угодно схавают
По убеждению Скоробутова, происходит это потому, что «Олегу (Добродееву) все надоело: выйдут «Вести» итоговые в 8 вечера, и хорошо, все остальное – можно вообще глухонемых сажать. Мне передавали слова его жены, что Олег устал, хочет на пенсию на Лазурный берег, но не отпускают, тем более в предвыборный год». По словам Скоробутова, 20-часовые новости смотрит Москва, поэтому на них все должно быть идеально, дубли, выходящие на остальную страну, мало кого интересуют. «Всем пофиг, что там будет в других поясах. Они говорят, какая разница, эти пингвины что угодно схавают. Бывает, что для регионов, которые расположены за Уралом, даже не обновляются выпуски: то есть европейская часть смотрит сегодняшние новости, а все остальные – вчерашние. Такое отношение, как будто там люди пятого сорта живут, – говорит Дмитрий. – Я вот из Красноярска, и мне приходилось терпеть такое отношение. Все удивлялись, когда узнавали, что не москвич, а тоже, получается, пингвин».
На вопрос, почему не попытался найти другую работу, Скоробутов говорит, что до последнего был сторонником действующей власти, считал, что российское правительство все делает правильно: «Я думал, что ситуация вокруг нас складывается тяжелая, если не опасная, против России ведется информационная война, которая может быть подготовкой к реальным боевым действиям, – говорит он. – Вот на Западе же всеми СМИ владеют 2–3 человека, и на них оказывают давление их правительства. Так что они подхватывают антироссийские темы и раздувают. Мы им отвечаем». Впрочем, конфликт с ВГТРК открыл Дмитрию глаза: «Мне до сих пор тяжело расставаться с убеждениями, идет внутренняя борьба и переоценка ценностей, иной раз просто больно. На мой взгляд, ситуация (в стране) деградирует. Я на своем примере вижу, как работает прокуратура, трудовая инспекция, суды. Я не могу защитить свои интересы, притом что закон на моей стороне». По его словам, в коллективе «Вестей» о политике разговаривать не принято, да и времени особо не было: «Но мне коллеги рассказали, что у нас есть один шеф-редактор «Вестей недели», который придерживается… других… взглядов… Даже на митинги якобы ходит. Фамилию не буду называть, но проблем с этим пока не было ни у кого. Нам просто не до этого – живешь в параллельной реальности и только когда сталкиваешься сам с настоящей жизнью, понимаешь, что что-то не то».
