Источник: EU vs Disinfo
Интервью с директором независимого издания «7×7» о гонениях на российские СМИ*
Издание «7×7», базирующееся в Сыктывкаре, остается одним из немногих уцелевших средств массовой информации в стране, предоставляющих публике независимые новости. Как и прочие независимые СМИ в России, онлайн-журнал — совместный проект простых журналистов, блогеров и активистов — попал под постоянный прессинг властей. Директор «7×7» Павел Андреев говорит о разрушительном действии закона об «иноагентах», роли региональных СМИ и важности сохранения надежды.
В России в последние годы независимые СМИ подвергаются беспрецедентным гонениям, журналисты и сотрудники СМИ постоянно страдают от задержаний, рейдов, криминальных преследований и тюремных заключений. Хотя «7×7» еще не признали «иноагентом», его несколько раз штрафовали, а один из его журналистов был среди первых пяти физических лиц, объявленных «иноагентами» в декабре 2020 года. Как нынешние гонения влияют на работу и настрой «7×7»?
Первые последствия — демотивация журналистов и редакторов. Эти люди годами совершенствовали свой профессионализм, их жизнь сосредоточенна на этой работе, а теперь они наблюдают, как правительство не только уничтожает СМИ как предприятия, но и взяла на прицел их частную жизнь. Журналисты, которых признали «иноагентами», обязаны обозначать соответствующим образом все свои посты в социальных сетях и подавать финансовую отчетность властям. Многие журналисты начали страдать от депрессии. Если вы следите за форумами СМИ, то увидите много сообщений о психологических проблемах. Группа журналистов недавно запустила хэштег #запрещенная_профессия. Именно этого от нас и хочет правительство: чтобы мы сосредоточились на самозащите, а не концентрировались на нуждах людей. Это для журналистов очень тяжело и демотивирующе.
Второе последствие — нынешняя дезинформационная кампания против журналистов и СМИ. Она началась не в этом году, но сейчас достигла апогея. Если зайдете во ВКонтакте или загуглите мое имя, имя моего бизнес-партнера Леонида Зильберга или название нашего веб-сайта, увидите десятки и сотни дезинформационных публикаций. Правительство и анонимные авторы рассказывают публике, какие мы плохие, что мы воруем деньги, что вносим свой вклад в гей-пропаганду, что работаем против правительства, против общества. Мы, конечно, не единственные, эта гигантская машина пропаганды организовала травлю многих других СМИ и журналистов, используя соцсети, чтобы уничтожить нашу репутацию.
Третье последствие — отстранение от ресурсов. Например, СМИ «Медуза» построило бизнес на рекламе, работало с брендами и крупными рекламодателями, многие из которых связаны с государственным бюджетом РФ, как и большая часть нынешнего российского бизнеса. Когда «Медузу» объявили «иноагентом», СМИ потеряло основную часть рекламодателей. То же самое происходит везде, и в нашем регионе тоже, мы знаем, что бизнесменам и компаниям велят не поддерживать «7×7» и не сотрудничать с нами каким-либо образом. Мы недавно организовали дебаты в Пскове, где скоро будут проводиться выборы в Государственную Думу и региональный парламент. Мы пригласили представителей всех политических партий участвовать в них, и все приняли наше приглашение, кроме «Единой России». Когда мы опубликовали расписание дебатов, местная администрация связалась со всеми, кто согласился участвовать, и надавила на них; в итоге, большинство отказались от участия. Для высокопоставленных местных чиновников мы теперь помечены красным флажком — стоп-сигналом, с нами запрещено сотрудничать. Это сильно усложняет работу. Теперь мы можем иметь с ними дело только неофициально.
Вы говорите об общем отсутствии мотивации и чувстве разочарования среди журналистов, так ли обстоят дела в «7×7»? Как вам удается поддерживать моральный дух в таких обстоятельствах?
Да, мы в «7×7» тоже это ощущаем. Если кто-то из сотрудников обращается с просьбой, мы платим за психологическую помощь. Также проводим командные выездные мероприятия и работаем с рядом НПО, поддерживающих журналистов. Мы оповещаем всех наших журналистов, редакторов и блогеров о таких выездных встречах для работников СМИ. Надеюсь, это хоть немного поможет.
Вы ожидаете, что гонения на независимые СМИ и гражданское общество смягчатся или наоборот, усилятся, после выборов в Государственную Думу 19 сентября?
Выборы являются основной причиной, по которой набросились на «Медузу», «Дождь» и прочие независимые СМИ; власти боятся этих выборов. Но я не уверен, что после выборов гонения прекратятся. В автократических государствах легко запустить механизм репрессий, но весьма непросто его остановить. Большинство чиновников работают, руководствуясь статистикой: если в этом году мы нашли 50 врагов государства, в следующем году это число должно быть больше и красивее.
В августе «7×7» объединило усилия с несколькими другими независимыми российскими СМИ, чтобы опротестовать закон об «иноагентах», опубликовав открытое письмо Владимиру Путину и прочим высокопоставленным чиновникам. Среди прочих требований, в письме просили об отзыве закона об «иноагентах». Чего «7×7» хочет достигнуть такими инициативами? Считаете, власти обратят внимание?
Надежды на то, что закон об «иноагентах» отзовут, или, что власти прекратят его применять, у меня нет. Цель этого письма и подобных инициатив заключается в том, чтобы увеличить цену, которую власти платят за его применение. Если они назовут еще десятки журналистов «иноагентами», а всем будет все равно, они продолжат это делать. Мы можем только привлекать к этому внимание. Уверен, чиновники следят, сколько на эту тему выходит публикаций онлайн, и если общество активнее обратит внимание на этот вопрос, то он будет обсуждаться в высших правительственных кругах.
Вы считаете, что мировое сообщество осознает критическую ситуацию, в которой оказались независимые СМИ в России? Какую роль мировое сообщество может сыграть в защите свободы прессы в России?
Было бы чудесно, если бы зарубежные коллеги из европейских СМИ поднимали этот вопрос на брифингах и в интервью с российскими чиновниками, включая Путина. К сожалению, это единственное, что мировое сообщество может сделать в этой ситуации. Я считаю, что и проблема, и ее решение — в России. Что мы позволяем или не позволяем нашему правительству — это, по сути дела, вопрос к российскому обществу, в этом случае давление из-за рубежа не особо эффективно.
А что, по вашему мнению, наиболее эффективно?
Нам нужно создать собственные системы защиты журналистов и прочих важных сегментов российского общества, такова стратегия развития гражданского общества. У России относительно короткая история демократии, многое нужно строить с нуля. Нужно организовать сообщества, самоорганизоваться, научиться поддерживать друг друга. Это длительный процесс.
Растущее число российских СМИ и журналистов уезжают за границу, чтобы избежать давления властей. В отдаленной перспективе, считаете ли вы, что независимая российская журналистика сможет выжить в изгнании и сохранить актуальность для российской аудитории?
Я сторонник идеи конкуренции между СМИ, конкуренции идей и подходов. Организация СМИ и написание статей за пределами России — подход, который работает благодаря развитию онлайн-СМИ. Но это лишь один из подходов к работе, должны также быть СМИ и журналисты, базирующиеся в стране и способные говорить с людьми лично. Когда пишешь, особенно о проблемах в социальной и политической сферах, нужно хорошо чувствовать настроение в стране. Если долго живешь за рубежом, можно утратить это чувство. Большинство россиян никогда не были за рубежом. Я считаю, что если хочешь что-то изменить в России, нужно либо жить в стране, либо, если ты за рубежом, сохранять прочные связи с российским обществом.
Какова роль региональных СМИ в сохранении этой прочной связи журналистов с российским обществом?
Я считаю региональную журналистику сегодня самой важной формой журналистики в России, ведь мы способны продемонстрировать культурное разнообразие страны, показать, что не только Путин может менять Россию. Но с профессиональной точки зрения, конечно, журналисты охватят значительно большую аудиторию, когда будут писать о Путине и его товарищах в Москве. Статьи о региональных делах собирают лишь несколько сотен просмотров, если только регион не посещает федеральный чиновник. Эта сверхцентрализация страны — настоящая проблема, люди не верят, что можно что-то изменить на местном уровне. Это большой вызов для российских региональных СМИ.
Журналистские расследования и гражданская журналистика за последние пару лет пережили в России определенный подъем. Отображает ли растущая популярность такого медиа-контента, который еще десять лет назад был маргинальным, изменения в российском обществе?
Российское общество однозначно изменилось за последние 10 лет. Но проблема в том, что высокопоставленные российские чиновники тоже изменились, и пропасть между российским обществом и власть предержащими продолжает расти. Многие высокопоставленные чиновники стали «героями» журналистских расследований, общество увидело, насколько они коррумпированы и как далеки от образа, рисуемого телевидением. Проблема также заключается в огромном разрыве между этой возросшей степенью информированности и фактическими изменениями. Журналистские расследования и гражданская журналистика положительно влияют на общество, но, к сожалению, не на высокопоставленных чиновников. Мы пишем о настоящих проблемах, но власти реагируют лишь репрессиями в отношении тех, кто эти вопросы поднимает. Такова реальность, и неизвестно, когда она изменится.
Видите ли вы какие-либо признаки надежды на положительные изменения в России?
Я вижу их каждый день. Вдобавок к журналистике, мы регулярно организовываем оффлайн встречи, куда мы приглашаем людей поговорить о социальных и политических проблемах. Люди активно ходят, делятся знаниями и учатся у других, мы слышим множество добрых слов в поддержку такого обмена. В России много людей, которые хотят, чтобы их страна стала более честной, более открытой, более разнообразной культурно и менее агрессивной.
Источник: EU vs Disinfo
*Данное интервью было проведено на английском языке.
