В нынешней войне медиа подтвердили статус четвертой власти. Но власти, не обремененной обязательствами и ответственностью, пишет Артем Афян в своем блоге на ЛИГА.net.
Пропаганда, несомненно, является одним из столпов сегодняшней войны. Все эти танки-автоматы-ленточки остались бы простым реквизитом без абсурдно-истерических сюжетов российских и пророссийских средств массовой информации. Избиение корреспондента LifeNews, разгром редакции газеты Вести — это лишь первые реакции общества на пропаганду. А принимают они такой первобытный характер потому, что право сегодня против информвойны беззубо.
Как враждебную пресечь пропаганду? Как отличить ее от свободы взглядов и слова? Как в Украине запретить пророссийскую пропаганду, не запрещая проукраинской? Законы пока не дают четкого ответа.
Перед тем как требовать в Facebook закрыть рот пропаганде, обращая свои виртуальные стенания к правительству и правоохранительным органам, давайте разберемся, каким правовым арсеналом они располагают.
Статьи Уголовного кодекса, за которые изначально цепляется взгляд — это преступление против основ национальной безопасности. Они подразумевают прямые действия, направленные на свержение власти или посягательство на территориальную целостность государства. Этими статьями можно охватить лишь малую долю прямых призывов к свержению власти, которые осуществляются через СМИ. Но значительная часть информационного потока состоит из ложных логических связей или небольшой подтасовки фактов. Журналисты-пропагандисты могут так рассказать об урожае помидоров в Сибири, что после репортажа уже ненавидишь всю Европу без всяких призывов к свержениям.
При упоминании свободы слова часто вспоминают статью171 Уголовного кодекса (препятствование законной журналисткой деятельности), о которой было немало сказано во времена протестов на Майдане. Она может применяться только, если журналистов заставляли искажать факты. Но в случае с пропагандой мы говорим скорее о добровольном согласии журналистов на искаженную подачу информации. Тут уж извините, как при изнасиловании — согласие исключает преступление.
Наиболее близкой по сути квалификации пропаганды является статья 161 Уголовного кодекса — разжигание расовой, национальной или иной вражды. Эта статья может служить основой для анализа материалов, использующих лексику в стиле «уничтожать укропов». Справедливости ради, стоит отметить, что заменив слово «укроп» на «колорад» мы получим идентичный состав преступления. Пропаганду невозможно поставить вне закона, только если она пророссийская. Если, конечно, не начинать прощаться с демократией и европейским выбором. Патриотизмом нельзя оправдать снятие повязки с глаз Фемиды, чтобы разобраться — это российское ТВ врет во вред, или украинское привирает для боевого духа.
Однако основной проблемой является то, что состав 161-й статьи не сможет вместить в себя планомерное подогревание атмосферы вражды. Второй сложностью является установка связи между действиями человека и пропагандой. Мало кто из сепаратистов откровенно скажет, что он взял в руки оружие, потому что на главных каналах РФ ему несколько лет подряд точечно раздражали комок нервных клеток головы, зовущийся мозгом. Отвечая, назовут веру, святую Русь, дедывоевали, крымнаш и полный набор штампов, который воспринимается обособленно от канала подачи. Еще сложнее установить связь с пропагандой, если опрос нарушителя усложнен его смертью.
Одним из основных уроков этой войны будет роль пропаганды. Общество должно научиться противостоять ей, выявляя на ранних стадиях информационные манипуляции, грозящие массовыми жертвами.
В мировой практике самым, на мой взгляд, показательным фактом привлечения журналистов к ответственности, является дело о геноциде в Руанде. Во многом массовые убийства народности тутси были спровоцированными систематическими сюжетами о верховенстве народности хуту на «Радио и телевидении тысячи холмов». Ведущий Жорж Омар Руджу был приговорен к 12 годам тюрьмы. Фактически, ему вменялось то самое разжигание вражды и подстрекательство к убийствам. Но проблема этого дела в том, что такая трактовка никогда не позволит пресечь преступление до того, как пролилась кровь.
2 сентября Верховной Радой был провален законопроект №4263а о противодействии иностранной информационной агрессии. К сожалению, сам факт провала при нынешнем составе Рады ничего не говорит о качестве документа. Но показательно, что законопроектом предлагалось в судебном порядке запрещать распространение или ретрансляцию программ, которые (внимание!) (а) могут создать реальную угрозу территориальной целостности (б) беспорядков (в) совершения уголовных преступлений (г) угрозу здоровью населения (д) угрозу правам и свободам других людей.
Первым уязвимым моментом законопроекта является то, что запрет может касаться лишь иностранных СМИ. Будучи зарегистрированным в Украине, медиа может лить потоки дезинформации в обход этого закона. Ну а основное — представьте себе обоснование запрета, например, пресловутого сюжета Киселева о ядерном пепле. Как доказать, что этот сюжет создает угрозу совершения преступления? Ну говорит себе человек о системе ядерной обороны РФ; ну, допустим, истерично говорит; ну некрасивый он; ну кричит в кадре и машет руками. Но для суда требуется четкая квалификация действий, всякие там логические связи и прочие скучные вещи. Каким образом в суде доказать, что этот сюжет создает угрозу Украине? И как тогда отличить эту пропаганду от, скажем, популярной в США передачи «Придурки» (Jackass), в которой молодые люди прыгают с крыши на магазинных возках или степлером пробивают себе кожу на ягодицах? Разве во втором случае угроза совершения хулиганских действий после просмотра не выше чем в первом?
СМИ в этой войне подтвердили свой статус четвертой власти. Но власти, не облеченной обязательствами и ответственностью. К сожалению, все разговоры о саморегуляции медиарынка и журналистики или общественном контроле — полная профанация. Не будучи подкрепленными правовыми механизмами, фиговые листки высоких идеалов лишь скрывают рынок тотальной информационной проституции.
Каждая война оставляет по себе след. В сердцах, культуре, структуре общества и праве. Эта война не станет исключением. Мне кажется, что одним из основных уроков этой войны будет роль пропаганды. Общество должно научиться противостоять ей, выявляя на ранних стадиях информационные манипуляции, грозящие массовыми жертвами. Новые, послевоенные правила подачи массовой информации, скорее всего, будут неудобными. Вероятно, установится дополнительный контроль над финансированием СМИ. Журналистскому сообществу следует активно включаться в процесс выработки новых правил рынка, поскольку без них нам остаются либо цензура, либо погромы.
Автор: Артем Афян, управляющий партнер Адвокатского объединения Юскутум, для Liga.net.
