Одним из важных атрибутов современной российской политики стал рост милитаристской истерии и постоянная потребность во внутренних и внешних врагах. Важно понимать, что рост агрессии и воинственности среди населения страны осуществился не одномоментно, а взращивался на протяжении нескольких лет, хотя его апогей, безусловно, пришелся на время российско-украинского конфликта. Можно попытаться дать схематичное обобщение основной стратегии, а равно способов и методов российской пропаганды, которыми достигается нужный результат:
1). Ослабление критического мышления.
Средства достижения такого результата используются самые циничные. В пропаганде активно используются приемы психологических манипуляций, призванных резко снизить, а то и вовсе блокировать способность критического мышления через апелляцию к чувствам зрителя или слушателя. Притом эти чувства – далеко не всегда ненависть. Пропаганда активно эксплуатирует чувство жалости, играя не только на худших, но и на лучших человеческих инстинктах – например, показывая разрушенные дома на Донбассе или страдающих от войны детей. Не брезгует пропаганда и открытой ложью – вспомним знаменитых «распятых мальчиков» и прочие подобные сюжеты.
Отличительной особенностью пропаганды от обычного репортажа является здесь то, что охваченному жалостью, болью, страхом или «праведным гневом» человеку не дают возможности рационально обдумать взволновавший его сюжет. Ему тут же дают готовый ответ, готовый образ врага – «карателей», «хунты» и стоящих за ними американцев, «уничтожающих мирное население». Чаще всего россиянам подсовывают целый коктейль из эмоций, призванный блокировать на время обработки информации саму возможность думать. Это и ужас войны, и жалость к погибшим, и страх, доходящий до паники, и ужас грядущей военной угрозы.
2). Создание образа врага.
Когда человек уже морально подготовлен, ему дают ответ на внутренний невысказанный и еще не осмысленный вопрос о виновнике той боли и страха, в который его погрузили. Образ врага в российской пропаганде не отличается оригинальностью и с разной степенью интенсивности формируется уже несколько лет. Безусловно, это США и те, кого пропагандисты называют «американскими марионетками»: начиная от украинских властей и заканчивая всей Западной, а то и Восточной Европой.
3). Привязка любых внутренних проблем к внешнему фактору.
Как уже отмечалось, перенимая официальную внешнеполитическую риторику, обыватель восполняет собственную беспомощность иллюзией своей причастности к историческим событиям и связью с некой абстракцией, которую именует «Россией». При этом разобраться в сути внешних проблем обывателю на порядок сложнее, чем во внутренних. За границей такой россиянин чаще всего не был, и подлинных настроений западных стран не знает, и потому с легкостью поддается на манипуляции, обвиняя в собственных бедах внешних врагов.
4). Акцент на консолидации общества перед лицом военной угрозы.
Опять же, он делается на самых разных уровнях и в разной коннотации: от агрессивных призывов борьбы с «нацпредателями» до попыток конструктивного объединения с целью решения проблем – но лишь при полном одобрении внешнеполитического курса властей.
5). Формирование образа Владимира Путина как единственного лидера, способного противостоять военной угрозе.
Здесь, на мой взгляд, какие-либо пояснения излишни: о современном культе личности Путина сказано и написано уже немало, и апогеем его выражения стал фильм «Президент».
6). Подготовка к неизбежности лишений в «военное время».
Ввергнув сознание народа в нескончаемый милитаристский ад и запугивая постоянным призраком неминуемой войны, в том числе ядерной, можно оправдать в глазах населения любые лишения, любое ухудшение экономической ситуации. Угрозы надвигающегося кошмара заставят людей воспринимать любые иные лишения как «меньшее зло», как те жертвы, на которые можно пойти, чтобы избежать настоящей войны.
7). Отдельно стоит отметить создание перед Западом имиджа единой, консолидированной, готовой к войне России.
Понятно, что влиянию на зарубежную аудиторию посвящена работа специальных СМИ вроде RT или «Спутника», однако и у «внутренней» пропаганды вполне может быть схожая второстепенная задача. В результате можно выделить несколько следствий данных процессов. В частности, в российском обществе как никогда высока потребность во «врагах» как для оправдания переносимых лишений, так и собственного участия в аморальных вещах даже через пассивное их одобрение. Фактически, главным элементом, на котором держится возможность власти влиять на общество в современной России, является война. Это ее ужасы способны разрушить критическое восприятие людей, это с ее помощью создается образ врага и формируется культ личности Путина, именно она закладывается в основу консолидации общества, и ею объясняются лишения, которых теперь, на фоне краха российской экономики, будет все больше. А значит, Кремль окончательно загнал себя в ловушку, в которой уже не может ни прекратить войну, ни выключить разрушительную «телевизионную кнопку».
Ксения Кириллова, Новый регион
