Это третья часть в серии Тимоти Снайдера про российскую идеологию и украинскую революцию. В предыдущих статьях были рассмотрены Евразийская идеология Кремля и его пропаганда о восстании в Киеве.
Вы можете прочитать оригинал этой статьи.
Русское вторжение и оккупация Крымского полуострова Украины является катастрофой для европейского мирного порядка. Но более важным является мнение самого президента России Владимира Путина. Ключ к пониманию того, каково же это мнение, находится перед нами, в самой речи Кремля, его безостановочной пропагандистской кампании в российских СМИ. В виде неоднократно переработанных фраз «фашистский переворот» в Украине и «российские граждане», которые страдают от этого, его угрозы захватить всю страну для того, чтобы спасти проживающих там русских от фашистов.
Давайте рассмотрим каждый из этих тщеславных выпадов индивидуально. Разве нынешние украинские руководители пришли к власти в результате фашистского переворота? Как все, кто следил эти события знает, что начавшиеся в декабре массовые акции протеста против режима Януковича собрали миллионы людей из всех слоев общества. После того, как власти попытались, но не смогли подавить протесты, стреляя по протестующим с крыш домов 20 февраля, ЕС организовал соглашение, по которому Янукович должен был бы уступить власть парламенту. Вместо того, чтобы подписать этот договор, как вроде бы он и собирался, Янукович бежал в Россию.
Парламент объявил, что Янукович отказался от своих обязанностей, а затем, следуя протоколам, применяемым в таких случаях, сам продолжил процесс конституционной реформы. Президентские выборы были назначены на май и было сформировано новое правительство. Премьер-министр этого нового правительства является либеральным консерватором, один из двух вице-премьеров является евреем, и губернатор важной восточной провинции Днепропетровска является президентом Конгресса украинских еврейских организаций. Хотя можно, конечно, спорить о конституционных нюансах, но этот процесс не был переворотом. И уж тем более не не был фашистским переворотом. Сокращение полномочий президента, назначение президентских выборов и восстановление принципов демократии являются противоположностью того, что можно было бы назвать фашистской идеологией. Лидеры еврейской общины заявили о своей однозначной поддержке нового правительства и их полной оппозиции российскому вторжению.
Из восемнадцати членов, назначенных на посты в новом правительстве, трое являются членами ультраправой партии «Свобода». Ее лидер получил менее двух процентов голосов поддержки в недавнем опросе, который был проведен после российского вторжения в Крым — события, которое, по-видимому, должно помочь националистам. В любом случае, это та капля правды, из которой, в соответствии с традиционными правилами пропаганды, Путиным и был придуман весь «фашистский переворот».
В основе второй самонадеянной лжи о том, что российские граждане на Украине подвергаются преследованиям и гонениям, нет даже и этой малости. За последние несколько месяцев один гражданин России был убит в Украине. Он не угрожал украинским протестующим и ему не угрожало нынешнее правительство. Как раз наоборот. Он боролся за украинскую революцию и был убит снайпером.
Дело в том , что так как Украина не позволяет иметь двойное гражданство, на ее территории находится очень немного российских граждан, постоянно проживающих в стране. Но давайте внимательно рассмотрим вопрос, а кто же все-таки там находится: одной из примечательных групп являются солдаты и матросы с военной базы Севастополя. Поскольку они являются военнослужащими на военной базе, они вряд ли нуждаются в защите. Еще одной важной группой являются те российские спецназовцы в масках, которые сейчас занимают Крым. Третьей группой являются русские, которых перевозят через границу на автобусах для сценических постановок пророссийских демонстраций и избивания украинских студентов в городах Восточной Украины. Последней группой российских граждан являются бывшие украинские ОМОНовцы, которые принимали участие в подавлении демонстраций. Будучи вознагражденными за свои действия российскими паспортами, они могут ездить, и ездят в Россию. Ни одна из этих групп, с любыми натяжками, не может быть правдоподобно описана как преследуемое меньшинство, требующее защиты.
Путин и его компания размывают категорию гражданства, говоря о российских «соотечественниках», превращая это в категорию, которая не имеет никакого правового статуса. Под соотечественниками Путин понимает людей, которых российское правительство считает русскими, или которые, по мнению Кремля, определяют себя как русские — и которые, следовательно, нуждается в его защите. Этот вид аргумента о необходимости защиты Volksgenossen — соотечественников — был использован в качестве ведущего аргумента Адольфом Гитлером в 1938 году в его германских притязаниях на Австрию, а затем в Судетской области в Чехословакии. Замена Гитлером этнической принадлежности на государственные границы привело затем к конференции в Мюнхене, договору, подписанному там и Второй мировой войне. Русский историк Андрей Зубов продолжил сравнение с нацистской агрессией, уподобляя действия Путина аншлюсу, и напомнив, что аншлюс привел к войне, которая плохо закончилась для тех, кто ее начал. Параллель была также отмечена главным раввином Украины.
Даже если защита соотечественников была юридически обоснована, все равно остается не ясным, кто же были эти люди, нуждающиеся в защите. Это правда, что украинцы говорят по-русски, но это не значит, что они — россияне, так же как тот факт, что я пишу по-английски не делает меня англичанином. Языковой вопрос может привести к путанице. Граждане Украины, как правило, говорят на двух языках — украинском и русском. Россияне, которые являются целью путинской пропаганды, редко говорят на двух языках. Так что слишком уж просто приравнять способность говорить по-русски к принадлености к России, которая, соответственно, нуждается в защите со стороны России. Некоторые граждане Украины, конечно же, видят себя россиянами — около 17 процентов населения — но это не значит, что они подвергаются дискриминации или что они являются гражданами российского государства. Даже в Крыму, где эмоциональные связи с украинским государством являются самыми слабыми, только один процент населения определяет Россию как свою родину.
В ряде недавних протестов, русскоязычные украинцы и члены российской этнического меньшинства Восточной Украины ясно дали понять, что они категорически отвергают любые утверждения о том, что им нужно покровительство России. Одна петиция от русскоязычных и русских в Украине требует от Путина, чтобы он оставил украинских граждан в покое и оставил им самим решать свои собственные проблемы. Петиция была подписана 140 000 человек. Это может показаться удивительным, так как все подписавшие знают, что теперь они попадут у российских властей в черный список, если Россия совершит свое вторжение. Но и это объяснимо. Русские в Украине пользуются элементарными политическими правами, в то время как русские в Российской Федерации — нет.
Принимая во внимание такой очевидный абсурд, почему же эта пропаганда так важна путинскому режиму? Совершенно очевидно, что пропаганда имеет целью заложить идею войны. Отличный пропагандистский аппарат, такой, например, как российский, может найти способ повторить его сообщение снова и снова, по-разному и в разных форматах. Многие на Западе в настоящее время распространяют российскую пропаганду, иногда за деньги, иногда от незнания, а иногда по причинам, известным только им самим. Тем, кто распространяет российскую пропагандистскую ложь, не нужно убеждать всех, нужно только установить условия для дебатов. Если в свободном обществе дискуссия определена правителями несвободных обществ, то люди и не заметят ни как история разворачивается вокруг них (революция только что произошло в Европе!), ни не ощутят срочность разработки политики в отчаянном положении (Европейская страна только что вторглась на территорию другой!). Пропаганда сослужит прекрасную службу, независимо от того, насколько она абсурдна.
Но пропаганда имеет более глубокую и более важную функцию. Пропаганда, по крайней мере в бывшем Советском Союзе, не являлась отредактированной версией реальности, а скорее важной частью процесса создания другой реальности. Даже если мы опровергаем пропаганду фактами и аргументами, и даже когда мы обсуждаем ее социальную функцию, мы вступаем в определенный ментальный мир; мы принимаем тот факт, что мы ограничены в своих наблюдениях и выводах и мы спешим изменить эту ситуацию на основе того, что мы думаем мы видим или понимаем, а не что мы действительно видим и понимаем. Но это не единственная возможная телепатированная реальность. В Советском Союзе понимание коммунизма было таково, что будущее было как бы реальностью, оно было даже более реальным, чем настоящее. Советская пропаганда не была версией мира, в котором мы живем, а скорее представлением о мире в будущем. Когда мы видим текущую пропаганду России таким образом, мы понимаем, почему ее авторы совершенно спокойны по поводу фактических ошибок и противоречий.
Например, возьмите идею еврейских нацистов, которая должна вызвать негодование, если кремлевская пропаганда настоящего времени по поводу революции в Киеве претендует хоть на какую-то логическую основу. Утверждается, что нацисты сделали переворот; наблюдаемая реальность такова, что некоторые из людей, которые сейчас у власти, евреи. А потом мы выказываем скептицизм по поводу того, что евреи — это нацисты, или что в результате нацистского переворота евреи оказались в государственном аппарате управления Украины.
Но в идеологии Советского Союза и его коммунистических союзников идентификация евреев с нацистами была удобной для тех, кто был у власти, и таким образом, еврейские нацисты стали реальностью в пропаганде. В годы, предшествовавшие смерти Сталина Израиль стал частью международного заговора, который был организован фашистами на капиталистическом Западе. После Шестидневной войны советы представили израильских солдат и граждан как подражателей вермахта и СС. За этой пропагандой последовало изгнание евреев из коммунистической Польши. Тот факт, что евреи уехали из Польши в Израиль и США был представлен в качестве доказательства, что все они всегда были фашистами.Для политического будещего советского режима оказалось очень полезным избрать своей мишенью евреев, и поэтому евреи и оказались нацистами.
Пропаганда, таким образом, является не ошибочным описанием, а сценарием к действию. Если рассматривать пропаганду Путина в этих советских терминах, мы видим, что вторжение в Крым не было реакцией на реальную угрозу, а скорее попытка активировать угрозу так, чтобы насилие само собой низверглось и начались процессы изменения мира. Пропаганда предназначается для оправдания. Таким образом, вторжение России в Украину приведет к реакции украинцев, которая сделает задним числом российскую историю о так называемых фашистах достоверной. Если Украина не в состоянии провести выборы, это уже не демократия. Выборы запланированы, но не могут быть проведены в районах, занятых иностранной державой. Таким образом, военные действия могут превратить пропаганду в правду. Даже ОБСЕ не в состоянии выполнить миссию наблюдения.
И действительно, в своей речи во время пресс-конференции 4 марта Путин утверждал, что украинское государство как таковое больше не существует и, следовательно, не защищено договорами или законом. Это достаточно радикальная позиция, если вспомнить о выводах, которые сделали нацистские юристы по поводу Польше после немецкого вторжения в эту страну в 1939 году. Положение безгражданства, кажется, может позволить любые военные действия вообще без юридических ограничений, раз уж Украина является с этой точки зрения зоной вне закона.
Когда парламент Российской Федерации (в соответствии со старомодным советским стилем «единогласно») уполномочил Путина использовать военную силу на всей территории Украины, была определена сама цель военных действий как восстановление «социальной и политической нормальности». Ох уж эта эффективная риторика, как в ней скользит подтекст того, что все на самом деле происходящее в мире, фактические политика и общество реальной Украины, не является нормальным. А ведь это же формулировка, которая может привести к самым жутким последствиям. Сколько насилия и сколько поколений будет нужно украинскому обществу прежде чем оно «нормализуется», то есть, до тех пор, пока якобы искусственная западная идея демократии не будет устранена, и якобы выдуманная украинская национальная принадлежность будет забыта? И за это русские и украинцы заплатят высокую цену.
Возможно мы и не видим ту новую реальность, для которой русская пропаганда готовит почву, но похоже, что Путин, по крайней мере, время от времени уже пытается вдохнуть жизнь в эту самую новую реальность. Канцлер Германии Ангела Меркель — бывший житель Восточной Германии и человек, который хорошо владеет русским языком, человек, который знает кое-что о коммунизме — заметила, что Путин находится «в другом мире». Но что, если пропаганда, столь эффективная, что даже может притупить ощущение реальности у Запада, все же не в состоянии превратить мир Путина в реальность?
Путин, сидя ссутулившись на кресле во время пресс-конференции, переходя от умных острот к противоречивым конструкциям, казалось, изо всех сил пытается примирить тактику и идеологию. С одной стороны, он чрезвычайно хороший тактик, гораздо более ловкий и безжалостен, чем почти любой, с кем он имеет дело. Он осуществил свой Крымский план с размахом. Он нарушил все правила одним актом насилия, которым освобдил пространство для «истинного» мира, того мира, который он хочет видеть: славное русское собрание русских земель и народов.
Тем не менее драматическое действие не вызвало это видение реальности к жизни. Украина не проявила себя как русская земля, несчастливо и временно правимая несколькими фашистами, чей переворот можно и отменить. Похоже, вместо этого он получил революционное настроение, которое укрепилось под иностранным вторжением. Как выразился главный раввин Украины несколько дней назад: «Было много разногласий в течение революции, но сегодня они все исчезли». Он продолжил: «Мы столкнулись с внешней угрозы под названием Россия. Это нас всех сплотило».
В настоящее время проходят акции протеста против российской оккупации по всей стране, даже на юге и востоке, где большинство людей смотрят российское телевидение и где экономика тесно связана с Россией. Украинцы, которые всего несколько дней назад были в конфликте друг с другом по поводу собственной революции, теперь протестуют вместе, под одним флагом. Да, были ожесточенные столкновения, такие как, например, в Харькове, но они были вызваны приезенными в автобусах из-за границы россиянами. Кажется маловероятным, что избиения украинских студентов российскими «туристами» (как украинцы, с типичным для них юмором, их называют) заставит украинцев принять их за российских соотечественников.
Ну а российские спецслужбы в форме без опозновательных знаков в Крыму говорят сами за себя. Предполагалось изменить мир одним взмахом руки. Но с каждым проходящим днем, эти люди в лыжных масках и в форме без нашивок и шевронов выглядят скорее как символ позора, колебания, отсутствие ответственности — действительно, как отрицание действительности. Под крымским солнцем эти «люди в черном» начинают выглядеть немного серовато. Должно быть, Путина позабавил запуск операции, в которой его войска могли прикинуться пришельцами непонятно откуда. Но было странно, если не сказать по-детски, отрицать на пресс-конференции то, что знали все: войска были русскими. Как будто бы он хотел играть в свою тактическую игру как можно дольше, чтобы и помечтать ему тоже можно было бы подольше. Украинские моряки в Крыму ответил Путину довольно резко, выражаясь гораздо лучше, чем сам Путин.
А вот цена тому, что сделала Россия, очень реальна. И для Европы, и для Украины, и для самой России. Русская пропаганда предоставила такое элегантное обоснование российской тактике и так членораздельно определила русскую мечту по отношению к Украине! А в итоге пропаганда — это единственное, что объединяет тактику и сон, и это некое единство эфимерно. Там нет никакой фактической политики, нет стратегии, просто талантливый и испытанный тиран, колеблющаяся между выдуманным и реальным мирами, которые связаны только ложью. Путин стоит перед выбором: использовать гораздо больше насилия, в надежде, что очередной всплеск, наконец-то, осуществит его мечту, или искать выход, в котором он может претендовать некоторую победу — что было бы мудрым решением, но признающим поражение. Он, кажется, ощущает всю тяжесть этого выбора.
