Накануне 70-летия Победы, как уже неоднократно отмечалось, у российских медиа возник некоторый дефицит информационных поводов. Можно, конечно, в сотый раз возмутиться европейскими держимордами, которые фактически пытали на границе наших «ночных волков», проверяя у мужественных патриотических байкеров их косметички и заставляя открывать пудру и помаду. Можно еще раз рассказать о том, как крымчане рады возвращению в «родную гавань», а жители Рязани счастливы, что объявлены санкции и не могут нарадоваться успехам импортозамещения. Это, конечно, темы все важные, но все-таки проходные, на них не привлечешь внимание матерого телезрителя, чьи слух и взор за последний год привыкли откликаться лишь на очень громкие крики и на самые кровавые сцены.
Вот эту «межвоенную» паузу российские медиа старательно используют для запуска на поток старых, но чуть отреставрированных мифов.
Мифы историко-патриотические, ксенофобские
На минувшей неделе горячий цех по производству военно-исторических мифов ксенофобской направленности был запущен на Первом канале в программе Петра Толстого и Александра Гордона «Политика» от 29.04.2015. Обсуждали разное понимание истории в России (естественно, правильное) и в Украине (глубоко порочное и совершенно неправильное).
В качестве затравки для «дискуссии» был показан украинский ролик, в котором дед — герой Великой Отечественной звонит внуку — бойцу Вооруженных сил Украины и в конце разговора произносит современный украинский лозунг «Слава Украине!». Петр Толстой с возмущением задает вопрос о допустимости таких параллелей.
Возмущение немедленно передается Сергею Доренко, который заявляет, что «если ваше ядро — Галичина, то дед должен быть одет в эсэсовскую форму». Тут же эстафету возмущения подхватывает писатель Шаргунов, который сообщает, что украинцы приняли шизофренический закон, по которому советские символы запрещены, поэтому появление деда в советской форме — это проявление двойных стандартов и лицемерия.
За Украину быстро вступился Алексей Венедиктов, который обвинил в лицемерии писателя Шаргунова, поскольку украинский закон о запрете советской символики не распространяется на ветеранов войны, их награды и знаки отличия. Кроме того, Венедиктов обратил внимание собравшихся на то, что со временем символы меняют значение: под сегодняшним российским триколором, например, в годы войны воевал предатель Власов.
Тут на Венедиктова стали орать всей студией, но громче всех орала представительница МИДа Захарова, которая сообщила, что «мало ли кто шел под триколором», и, тем самым, завела дискуссию о символах в глухой тупик, сделала ее абсолютно бессмысленной.
Петру Толстому явно не понравилось начало передачи, поскольку, несмотря на то, что по децибелам выигрывали «патриоты», аргументация была явно сильнее у Венедиктова, к тому же он за последнее время тоже научился орать во всю ивановскую, так что и по децибелам проигрывал не всухую.
Поэтому Толстой, явно желая уйти с проигрышной темы, вдруг ни к селу, ни к городу заявил: «А почему мы должны все время оправдываться, что к нам не приехал очередной глава банановой республики?». Жаль, что Петр Толстой не пояснил, какую страну он считает «банановой республикой»: США, Германию, Францию или Великобританию.
Тогда слово взял доселе скромно молчавший Сергей Станкевич, который объявил, что любое государство создает свои государствообразующие мифы со своим пантеоном героев.
Тут опять встрял неугомонный Венедиктов, который напомнил собравшимся, что «у нас рядом захоронены князь Николай Николаевич и Дзержинский, который его расстрелял». Толстому стоило некоторого труда унять Венедиктова, но он справился, и Станкевич продолжил свою мысль.
Мысль Станкевича заключалась в том, что хоть он и признает невозможность запретить Украине создавать свои мифы, но эти мифы ему, Станкевичу, не нравятся. И вот почему. «Мой отец, — сказал Станкевич, — прошел всю войну и похоронен в Киеве». И сделал вывод: «Если эти (возможно, Станкевич имел в виду бойцов УПА) герои, то кто такие наши отцы?» И тут Станкевич произнес фразу, которая очень понравилась Петру Толстому. «После принятия этого закона (видимо, закон о запрете нацистской и советской символики) проблема становится экзистенциальной». Трудно поверить, что Сергей Станкевич, историк по образованию, не знает, что таких «экзистенциальных» проблем множество у большинства народов Европы, а восприятие советских солдат, например, на той части Украины, которая была в 1939 году захвачена СССР, может быть несколько иным, чем у Станкевича и закон о запрете одновременно и нацистской и советской символики является попыткой оставить этот раскол в прошлом.
После выступления Станкевича Петр Толстой еще раза два очень уважительно произнес: «Проблема становится экзистенциальной» — причем слово «экзистенциальной» он весьма деликатно прокатывал во рту, словно пробуя его на вкус, и вкус этого слова Толстому явно нравился.
И тут опять встрял Венедиктов и испортил Толстому все удовольствие от вкусного слова. Неутомимый ААВ сообщил, что Победа принадлежит не только России, поскольку в ВОВ участвовали 7 миллионов украинцев, из которых полтора миллиона погибло, а среди советских генералов украинцев было вообще немеряно.
Чтобы уйти от явно проигрышного направления дискуссии, которую предложил Венедиктов, Толстой достал из кармана старый испытанный козырь и провозгласил, что никогда не смогут договориться Бандера и советский генерал Ватутин. Позицию Толстого попытался укрепить писатель Шаргунов, который заявил, что «если ставить на одну доску Бандеру и Ватутина, то победит Бандера». Мне одному показалось, что в этих словах писателя Шаргунова прозвучало явное низкопоклонство перед украинским националистом Бандерой и явное уничижение прославленного советского генерала?
Но тут у Венедиктова в студии объявился совершенно неожиданный союзник, после чего происходящее потеряло всякие признаки дискуссии и перешло в разряд коммунальной склоки. Неожиданным союзником Венедиктова оказался Максим Шевченко, который вдруг очень обиделся за Болгарию и заявил, что, поскольку эта страна с СССР не воевала, то ее никто и не освобождал. После этих слов на Шевченко стали орать еще громче и агрессивнее, чем раньше орали на Венедиктова. Сквозь общий ор громче других был слышен крик Михаила Делягина, который был краток и аксиоматичен: «Шевченко лжет!» — выкрикнул Делягин и не стал утруждать себя доказательством сказанного, справедливо рассудив, что стиль передачи таких излишеств не требует.
Александр Гордон решил закрепить успех команды «патриотов» и выпустил «на лед» тяжеловеса в лице старшего научного сотрудника Института истории РАН, заместителя председателя Императорского православного палестинского общества Николая Лисового. Он сразу объявил, что народ не обманешь, он, народ, знает: победила Россия.
Венедиктов на свою беду снова встрял со своими вопросиками: «Только Россия? А украинцы? А Туркмения?». На что императорский православный палестинский историк немедленно ответил зарвавшемуся редактору «Эха»: «Выпендриваться передо мной не стоит. Я таких видел!».
ААВ попытался возразить, что «таких» его оппонент не видел, а также сообщил Лисовому, что он лжет. Но Лисовой, видимо, закаленный в битвах внутри Императорского православного палестинского общества, отмахнулся от Венедиктова как от мухи и стал развивать свою мысль.
Начал он издалека: «85% за Крым, 15% против. Эти 15% — это и есть интеллигенция, которая никогда не бывает за правое дело, никогда не бывает с народом. Это пятое колесо в телеге и народ без нее прекрасно обойдется».
Когда прозвучали эти слова, я, признаться, решил, что рекорд вечера поставлен и Лисового никто не превзойдет. Как же я ошибался! Забыл, что когда в студии есть Сергей Доренко, на приз самой мерзкой лжи дня претендовать не может никто.
Доренко начал свою реплику с того, что «украинцы устроили себе голодомор». «Они же, — объяснил Доренко, — всегда были самыми старательными». Петру Толстому очень понравилось то, что сказал Доренко, и он решил поддержать: «Голодомор — это украинский миф!» — объявил Толстой.
Тут взорвался Максим Шевченко и с криком «Остановись!», обращенным к Доренко, рванулся в сторону оппонента. «Остановись, тварь!» был ответ Доренко. Прозвучало это очень громко и отчетливо, так что комментарии того же Венедиктова, который в передаче на «Эхе Москвы», когда обсуждали этот эфир, заявил, что ему «показалось, что Доренко сказал «Остановись, тварь!», — эти комментарии выглядели несколько лицемерно. Поразительно, что в студии Первого канала не нашлось человека, который бы выразил громко и публично протест против открытого хамства пожилого телекиллера.
Мифы цивилизационные, изоляционистские, нацистские
Помимо телевидения и прочиих медиа в России есть и другие мастерские по производству мифов. Это клубы «интеллектуалов» реакционно-консервативной направленности, прежде всего Изборский и Зиновьевский. Некоторые итоги заседания Зиновьевского клуба (учрежден РИА Новости) 30.04.2015 изложил Владимир Лепехин в статье «Чем конкретно русские люди отличаются от европейцев».
Политический посыл статьи изложен сразу: «Стремление некоторых отечественных политиков видеть Россию частью европейской цивилизации углубляет колониальную зависимость нашей страны от США и ЕС».
Для того чтобы доказать, что Россия не только «не-Европа», но что она намного лучше Европы и поэтому даже союз, не говоря уже об интеграции в Европу, для России путь вниз, Лепехин прибегает к аргументации, удивительной по степени и глубине своего невежества и абсурда.
Оказывается, «западно-христианская церковь исторически была первой глобальной ересью по отношению к изначальному христианству».
«Римско-католическая церковь не только пустила торговцев в храм — торговцы контролируют Ватикан и сегодня». Видимо, в этот момент, в представлении Лепехина, читатель должен поразиться контрасту между корыстным клиром католиков и изможденным собственным бескорыстием г-м Гундяевым и его не помещающимися в рясы коллегами по РПЦ.
«Основные отличия русских от европейцев, — сообщает Лепехин главный вывод Зиновьевского клуба, — в принципиально разных ценностях». Оказывается, Россия — «страна земледельческой, а значит, созидательной цивилизации». А Европа — это торговцы, проще сказать, паразиты. Тут, правда, не вполне ясно, где, в каком месте Лепехин и другие члены Зиновьевского клуба покупают продукты, одежду, обувь, гаджеты, автомобили и прочее. И много ли среди этого всего отечественного производства, в том числе и продуктов земледелия…
«Пропасть между русскими и европейцами, — утверждает Лепехин, — все глубже». И причины вовсе не в экономике и даже не в политике. «Сегодня и граждане России, и европейцы забыли суть Нагорной проповеди», — сокрушается Лепехин. Но и причины, и перспективы этого забвения у России и Европы, оказывается, разные. «Если европейцы сделали это добровольно и сознательно, то россияне — во многом вынужденно (!?)». К сожалению, ни Лепехин, ни другие члены Зиновьевского клуба не раскрывают имя того злодея, который стер из памяти россиян строки Нагорной проповеди.
Лепехин не отвлекается на мелочные объяснения и детали, он идет дальше и глубже, а главное, видит перспективу. «И если первые (европейцы) стремятся уйти от христианских установлений еще дальше — в сторону безудержного потребления, то вторые — по крайней мере, сегодня и на уровне официоза — стремятся удержать общество в рамках традиций высокой морали».
Нет особых сомнений в том, что Лепехин и большинство других членов Зиновьевского клуба знают данные статистики, в соответствии с которыми Россия в разы превышает все европейские страны по количеству убийств на 100 тысяч населения, является мировым лидером по потреблению героина, лидирует среди европейских стран по уровню «справедливости», выраженной в разрыве между богатыми и бедными. Конечно, знают. Возможно, знают, что значительная часть читателей РИА Новости тоже знает реальное положение дел с соответствием поведения россиян и европейцев христианским ценностям. И кто от них дальше отошел, тоже знают. То есть знают, что те, кому они врут, понимают, что это вранье. Это ж какой ад носят эти люди в душе!
Но цель Лепехина не ограничивается «доказательством» превосходства русских над европейцами. Тут все гораздо серьезнее. «Эти два образа жизни становятся все более несовместимы», — пишет Лепехин. И тут же делает вывод о неизбежности войны между Россией и Западом. «И первую и вторую мировые войны и нынешнюю гибридную войну начинал Запад», — утверждает Лепехин. И подытоживает: «Такова природа цивилизации, сформированной не в храмах и монастырях, а на торговых площадях и рынках».
Все теоретики фашизма и его разновидностей, нацизма, расизма и прочей мерзости, всегда начинали с обоснования идеи неустранимого превосходства одних людей над другими. Так пытались оправдать себя работорговцы в XVI-XVII веках, придумав «теорию», что негры происходят прямиком от библейского Хама, поэтому на них не должны распространяться нормы людской морали. Так оправдывали классовой теорией уничтожение дворян, крестьян, казаков и священников Ленин и Сталин. Про Пол Пота, Гитлера и Муссолини тоже все ясно, тут работает та же идея неустранимого превосходства.
Сегодня Зиновьевский клуб, равно как и пропагандисты федеральных каналов, создают систему исторических и цивилизационных мифов, суть которых — в превосходстве «Русского мира» и в его одиночестве на планете. Мифы эти неизбежно ведут к войне. В которой российская цивилизация будет неизбежно уничтожена. Интересно, насколько создатели этих мифов ясно представляют данную перспективу.
Источник: блог Игоря Яковенко
