«Она была девственница, и мы ее насиловали, а потом плевали ей в лицо», — весело рассказывает черноволосый человек в эфире Первого канала, а корреспондент канала старательно переводит.
«С сатанинской радостью черноволосый молодой еврей прячется в ожидании ничего не подозревающей девушки, которую собирается осквернить своей кровью, таким образом, похищая ее у народа». — А это уже «Der Sturmer» («Штурмовик»), еженедельный журнал, редактируемый Юлиусом Штрейхером, гауляйтером Франконии.
Главный редактор «Штурмовика» очень любил порнографию и часто использовал в своем издании порнографические карикатуры и темы насилия евреев над немецкими детьми. Он хорошо знал, что это лучший способ вызвать у людей темную волну гнева, в которой тонет разум. Не случайно по отношению к насильникам и педофилам чаще, чем по отношению к другим преступникам граждане применяют самосуд. Да и в тюрьме они не всегда доживают до конца срока.
Юлиус Штрейхер был человеком, с которым брезговали общаться даже многие наиболее оголтелые главари нацистского рейха. Геринг запрещал распространение «Штурмовика» в своих учреждениях. Геббельс несколько раз выступал против издания детища Юлиуса Штрейхера. Когда редактор «Штурмовика» оказался на скамье подсудимых Нюрнбергского трибунала, от него старались держаться подальше остальные подсудимые.
Руководитель Первого канала Константин Эрнст имеет совершенно иную репутацию. В минувшем году он получил «Медаль чести» в Каннах за церемонию открытия и закрытия Олимпийских игр в Сочи и по совокупности своих продюсерских заслуг. Награжден несколькими премиями «ТЭФИ» и орденами.
И вообще, что может быть общего у больного садиста Штрейхера, который любил лично избивать заключенных и бывшего «взглядовца», постоянного члена жюри высшей лиги КВН Эрнста? Конечно, они очень разные люди, Юлиус Штрейхер и Константин Эрнст. И руководимые ими СМИ, несомненно, во многом отличаются друг от друга.
Во-первых, по аудитории. «Штурмовик» был одним из самых тиражных изданий Германии, тираж достигал полумиллиона. Но все же охват и влияние издания Штрейхера невозможно сравнить с Первым каналом, который живет почти в каждой российской семье.
Во-вторых, по содержанию. «Штурмовик» и в то время даже многие нацисты в руки брать брезговали, а уж сегодня приличный человек в обморок упадет, если ему эту пакость показать. Первый канал смотрят, в том числе и вполне приличные люди. Я даже знаю двух очень хороших телекритикесс, которые периодически похваливают Первый канал, выделяя его в лучшую сторону среди большой тройки российских телеканалов.
И все-таки, иногда, когда Константин Львович Эрнст подходит к зеркалу, в нем, в зеркале этом нет-нет, да и мелькнет мерзкая харя Юлиуса Штрейхера. Сверкнет лысиной, ухмыльнется так гаденько из-под узенькой кляксочки усов, мол что, геноссе Эрнст, не робей, все ты правильно делаешь. И про того распятого мальчика в трусиках ты все правильно показал. И про эту, тринадцатилетнюю многократно изнасилованную тоже правильно. В общем, верной дорогой идешь, геноссе Эрнст. Ты, главное с нее не сворачивай, и мы с тобой свидимся. Шнапсу попьем, за жизнь потолкуем…
А вот когда к зеркалу подходит Екатерина Андреева, то в нем никогда не отражается ничего. Пустота. Такая же, как та, что сквозила в глазах Екатерины Сергеевны, когда она сообщила на самую большую аудиторию, что мигранты начали насиловать несовершеннолетних девочек.
После чего на экране засуетился и зачастил скороговоркой сотрудник Иван Благой. И понеслось. Девочка Лиза. Страдающая лицом лизина тетя и похожий на гопника лизин дядя. Почти не знающий языка мигрант, который как то сумел уговорить 13-летнюю (не пятилетнюю!) Лизу сесть к нему в машину… Натужно рыдающая в камеру совершенно посторонняя тетка, у которой с ее ребенком ничего не случилось, но он ходит в школу и по дороге может встретить мигранта.
Как и с распятым в Славянске мальчиком в трусиках, липа с изнасилованной Лизой видна с первой минуты. Для тех, кто не в состоянии определить липу, и в том и в другом случае фейки были немедленно опровергнуты. В случае с Лизой липу опровергла берлинская полиция. Не было ни похищения, ни изнасилования. Берлинские полицейские не самоубийцы, чтобы скрывать такое преступление, да еще после Кельна, где главный полицейский слетел со своего поста.
Но цель достигнута. Сюжет про Лизу посмотрели десятки миллионов, опровержение — десятки тысяч. Сидящий у телевизора россиянин прихлебывая пиво матерится сквозь зубы: давить надо этих черных, а не цацкаться с ними. А менты, понятное дело, всегда на их стороне, вон, у нас тоже кореш случай рассказывал… Дело сделано, злость подведомственной популяции в значительной мере переведена на извечного врага — инородца. Соответственно, на долю начальства злости достанется меньше. И еще радость: слава богу, что мы не в Европе! Эрнст свое дело сделал.
Тут режиссер Карен Шахназаров недавно посетовал на то, что из современного мира на Западе исчезла мораль. То есть, оглядев западное полушарие планеты, Карен Георгиевич не обнаружил никаких признаков морали. Никакой морали, конечно, не увидел режиссер Шахназаров в том размахе благотворительности, дошедшей до того, что американские миллиардеры наперебой отчисляют большую часть своих состояний в благотворительные фонды и пишут завещания, в которых уже все состояние отписывается на благотворительность.
Никакой морали, разумеется, нет в самом этом европейском гуманизме, с которым все эти немцы, шведы и французы принимают мигрантов и пытаются устроить им нормальную жизнь. Платя, естественно, за свой гуманизм определенную цену.
Зато бездна морали скопилось в России, особенно в ее публичном пространстве. Весь телевизор и вся пресса просто источают злорадство по поводу «кельнского изнасилования». Пишущие и говорящие в телевизоре россияне все вдруг приняли по отношению к европейцам покровительственный тон и принялись объяснять им, как им надо устроить жизнь там у них в Европе.
Из стремительно катящейся в экономическую бездну России постоянно раздаются назидания и снисходительные поучения. Путин, принимая представителей Европейского еврейского конгресса, предложил евреям переселяться из Европы в Россию. «Философ» Тюрин в известинской колонке под названием «Освобождение Европы» сообщает: «Сытость и благополучие словно заменили европейцам на время достоинство и свободу. Но плата за добровольный отказ от свободы — как это обычно и бывает — оказалась не просто высокой, а бесконечно высокой». Ну, а выход у этой несчастной изнасилованной Европы «философ» Тюрин видит один: принять благородно протянутую руку свободной и процветающей России. И в качестве примера той свободы и тех ценностей, которые предлагает Россия гибнущей Европе, на той же странице «Известий» опубликована программная статья главы Чечни Рамзана Кадырова под названием: «Шакалы будут наказаны по закону Российской Федерации», в которой лидер самого свободного региона России подробно объясняет, что именно он собирается сделать с кучкой гнусных либералов. «У нас есть село Брагуны, где находится очень хорошая психиатрическая больница, — делится своими наблюдениями Кадыров. — Бурлящую реакцию внесистемной оппозиции и ей сочувствующих можно оценить как массовый психоз. Я могу им помочь справиться с этой клинической проблемой и обещаю, что жалеть на уколах не будем. Там, где будет прописана одна инъекция, мы можем делать две». Нет сомнений, что познакомившись с нравами таких руководителей российских регионов, не только европейские евреи, но и все европейцы поголовно захотят либо немедленно переехать в Россию, либо попросят такого замечательного руководителя как Рамзан Кадыров хотя бы на время приехать в Европу и поруководить ею в качестве антикризисного менеджера.
Возвращаясь к странному сближению Константина Эрнста с Юлиусом Штрейхером, вынужден констатировать, что симпатичный Эрнст в чем-то даже хуже Штрейхера. Тот творил свои преступления, будучи в своем больном уме уверен, что стоит за правое дело и даже в момент повешения, стоя с мешком на голове, орал сквозь мешок «Хайль Гитлер!». Константин Эрнст, совершая свои преступления, не может не понимать, что именно он делает. То есть он творит зло вполне сознательно.
Источник: блог Игоря Яковенко
