Источник: Юрий Бершидский, для The Insider
РИА «Новости», RT, «Известия», «Аргументы недели» и другие российские СМИ пересказывают содержание статьи в шведском интернет-издании Nyhetsbanken, написанной ее редактором Стефаном Линдгреном. Перевод статьи опубликовал сайт inosmi.ru (МИА «Россия сегодня»). Статья озаглавлена «Кто что нарушил в Керченском проливе?». Автор пишет:
«Среди западных сайтов, занимающихся международным правом, с трудом можно найти хотя бы один, который не считает, что Россия нарушила закон в Керченском проливе. Даже в российском интернете мало кто поддерживает официальную линию России. Право ли большинство?»
По мнению Линдгрена, большинство неправо: Россия действовала в рамках международного законодательства, а действия Украины его нарушали.
Линдгрен начинает с изложения событий. Первый раздел его статьи называется «Информация час за часом по информации ФСБ». По этой версии рано утром 25 ноября украинские корабли пересекли границу России, российский флот до 18:30 пытался вытеснить их из Керченского пролива в Черное море, но украинцы отказались выполнять требования россиян и попытались прорвать заграждение. После этого экипаж российского корабля «Изумруд» дал предупредительный залп, а затем открыл стрельбу на поражение. Линдгрен особо отмечает, что заявку на проход кораблей через пролив украинская сторона не подавала.
Линдгрен основывается лишь на информации российской стороны, игнорируя украинскую версию событий, а согласно ей все происходило совсем не так. Эту версию изложил в эфире «Эха Москвы» адвокат Илья Новиков, представляющий интересы командира захваченного Россией украинского бронекатера «Бердянск» Романа Мокряка:
«С утра 25 числа три украинских корабля запросили, как это раньше делалось неоднократно, проход через Керченский пролив. Там было два катера, которые по своим габаритам, в принципе, могли бы лоцмана и не вызывать. И был буксир, который крупнее. И вот как раз для него по правилам требовался лоцман.
Сперва им дали добро на проход. Потом внезапно и без какого-либо объяснения причин по радио стали говорить, что нет, там закрытая акватория, вы не можете туда двигаться, немедленно развернитесь. Хотя по системе, которая отслеживает все навигационные сообщения — сообщения о катастрофах, сообщения о стихийных бедствиях и так далее. По ней было видно, что Россия эту акваторию, через которую они двигались, не объявляла закрытой зоной.
Это я говорю со слов подзащитного. Но этого не отрицает и российская сторона. И это могут подтвердить, собственно, нейтральные суда, которые там двигались в большом количестве. Потому что все эти сообщения выводятся в режиме реального времени. Сообщение о том, что там что-то происходит, появилось сильно позже, много часов спустя. Видимо, кто-то принял решение с российской стороны, что, а давайте мы их просто не пустим, объявив это закрытой зоной. Но это решение запоздало. Оформить его правильно уже не успели.
К этому моменту, когда они двигались в сторону пролива и в сторону моста, относятся вот эти знаменитые кадры с таранами. К этому времени относится эпизод, когда два российских корабля таранили один другой. И официально это назвали следствием того, что украинский буксир опасно маневрировал. То есть они хотели вдвоем таранить украинский буксир, но тот увернулся, сволочь, — вот поэтому они таранили друг друга. <…>
Все дневное время практически они [украинские корабли] находились на якорной стоянке, где, собственно, и полагается ждать лоцмана. И очень важно понимать, как эту ситуацию видит российская сторона. Российская сторона не говорит, что они нарушили границу на въезд. Вот никто не говорит, что в тот момент, когда они туда двигались, это они уже пересекли границу на въезд и это было неправильно. Это было точное соблюдение технологии прохода этого пролива. То есть вы сначала должны подплыть туда. Естественно, вы при этом пересекаете 12-мильную зону. Потом вы должны в определенной точке ждать лоцмана — лежать в дрейфе или стоять на якоре. И потом к вам приезжает лоцман, вы его принимаете не борт, и он вашим кораблем управляет, когда вы проходите под вот этим судоходным пролетом моста.
В тот момент, пока они ждали лоцмана, там уже подсуетились и поставили поперек этого судоходного пролет моста какое-то гражданское судно со словами, что у нас здесь чрезвычайная ситуация, мы вообще никого не пустим. И к вечеру стало понятно, что лоцмана не будет. И что было делать им? По согласованию со своим командованием — ВМСУ (Военно-морские силы Украины) — они пошли обратно. Вот с точки зрения России, в этот момент началось нарушение границы».
Но для Линдгрена существует только одна версия последовательности событий — версия ФСБ. И исходя из нее он пытается доказать, что не Россия, а Украина нарушила Международную конвенцию по морскому праву. Правда, даже и с этой задачей он не справляется. Он признает, что конвенция гарантирует право мирного прохода, но утверждает, что критериям мирного прохода действия украинских кораблей не соответствовали. Линдгрен приводит длинную цитату из текста статьи конвенции, регламентирующей мирный проход, и делает один-единственный вывод:
«Например, то, что на украинских кораблях был груз с оружием, предназначенным не только для использования экипажем, уже противоречит правилам “мирного прохода”».
Но в приведенной им цитате ничего не сказано о том, что наличие оружия на борту военного корабля — основание не считать проход мирным. Есть лишь общие формулировки: «любые маневры или учения с оружием любого вида» (но украинские корабли не участвовали ни в каких учениях и маневрах) и «погрузка или выгрузка любого товара или валюты, посадка или высадка любого лица вопреки таможенным, фискальным, иммиграционным или санитарным законам и правилам прибрежного государства» (но оружие, находившееся на борту военных кораблей, невозможно считать товаром). Кроме того, ФСБ опубликовала список изъятого оружия: это четыре штатных артустановки бронекатеров, два пулемета, 13 автоматов, четыре пистолета и боеприпасы. На каком основании Линдгрен решил, что оружие предназначено не для использования экипажем, он не объясняет.
Затем Линдгрен делает настоящее историческое открытие:
«Кроме того, оба государства [Россия и Украина] сделали оговорку, когда в 1958 году принималась более ранняя конвенция о территориальных водах. Оговорка гласила, что «у прибрежных государств есть право устанавливать процедуру получения права прохода иностранных кораблей по своим территориальным водам», и эта оговорка поддерживает позицию России».
Возможно, автору статьи это неизвестно, но в 1958 году ни Россия, ни Украина не были независимыми государствами. Они входили в состав СССР, который и подписал эту конвенцию. В статье 23 конвенции говорится:
«Если какой-либо военный корабль не соблюдает правил прибрежного государства, касающихся прохода через территориальное море, и игнорирует обращенное к нему требование об их соблюдении, прибрежное государство может потребовать от военного корабля покинуть территориальное море».
СССР в связи с этой статьей сделал такую оговорку:
«Правительство Союза Советских Социалистических Республик считает, что прибрежное государство имеет право устанавливать порядок прохода иностранных военных кораблей через его территориальные воды».
Оговорка, строго говоря, не является частью международной конвенции и представляет собой лишь позицию одной из подписавших сторон. К тому же статус Керченского пролива как территориальных вод России международно не признан. Но важнее другое: согласно конвенции, государство имеет право лишь потребовать от корабля-нарушителя порядка прохода покинуть его территориальные воды. Захват же украинских кораблей произошел уже после того, как они выполнили это требование.
Согласно статье 3 Международной конвенции по морскому праву, государство имеет право устанавливать ширину своего территориального моря до предела, не превышающего 12 морских миль. Но обстрелянный бронекатер «Бердянск» перед захватом успел передать сигнал бедствия и координаты точки, где он тогда находился. Эта точка лежит за пределами территориальных вод России (даже если исходить из российских представлений о принадлежности Крыма, что международно не признано). Как заявил начальник генерального штаба Вооруженных сил Украины Виктор Муженко, «при проходе кораблей из зоны ожидания в пункт постоянного базирования, где-то на расстоянии 13-14 миль от побережья Крыма, в районе 40 километров юго-восточнее Керчи, корабли, которые сопровождались судами и кораблями РФ, были обстреляны, заблокированы и по ним было применено вооружение на поражение».
Более того, ФСБ признает, что российские корабли пытались помешать украинским покинуть акваторию, которую Россия считает своими территориальными водами:
«В 18.30 группа кораблей ВМС Украины в целях прорыва блокирования снялась с дрейфа, начала движение курсом 200 градусов на выход из территориального моря РФ, скорость БАК «Бердянск», «Никополь» — 20 узлов, МБ «Яны Капу» — 8 узлов. Пскр «Дон», пскр «Изумруд» начали преследование группы кораблей ВМС Украины, довели до них требование об остановке».
Право России на применение оружия против украинских кораблей Линдгрен пытается обосновать так:
«Ранее юристы шведского объединения FiB продвигали линию, согласно которой у Швеции есть право использовать меры принуждения — абордаж, оружейный огонь и даже затопление неопознанных подводных лодок — чтобы защищать свои воды. Получается, что за российской береговой охраной такого же, как у Швеции, права на использование мер принуждения почему-то не признают.
Это лишь подтверждает правило: когда дело доходит до нападок на Россию, можно не гнушаться никакими аргументами. Можно пользоваться даже аргументами, которые вредят нашему собственному праву на самоопределение, выставляя их как ложную защиту от нашего могущественного соседа».
При этом он забывает добавить, что FiB — это внепартийное объединение частных лиц, его заявления не имеют какой-либо официальной силы и не являются позицией государства. А заявление, которое он имеет в виду, было сделано в 1981 году после инцидента с советской подводной лодкой С-363 (в Швеции ее обычно называют по бортовому номеру 137), севшей на мель глубоко внутри шведских территориальных вод, на входе в фьорд возле города Карлскруна на южном побережье. Тогда юристы призывали правительство отдать приказ обеспечивать неприкосновенность шведской территории всеми возможными средствами. Вряд ли эта ситуация чем-то похожа на нарушение правил мирного прохода через Керченский пролив, даже если такое нарушение было.
Источник: Юрий Бершидский, для The Insider
