Российские пропагандистские СМИ в ответ на появление нового проекта правописания в Украине стали единогласно заявлять — утверждается не новое правописание, а “сталинское”, то, которое и так было принято при советской власти. Правда, журналисты забывают добавлять, что правописание, которое предлагают вернуть, — было советской же властью и запрещено, а правила украинского языка отредактировали так, чтобы он не отличался “от великого братского русского”.
Ukraina.ru обсуждает новый проект правописания, используя привычную пропагандистскую риторику: “Киев решил, что все основные проблемы в стране уже решены, поэтому можно вносить в повестку дня очередной вопрос, раскалывающий общество”; “можете себе представить состояние современного образования на Украине, если даже нынешняя руководительница образовательного ведомства не в состоянии пользоваться Гуглом”, “ясно, что люди, слыша этот язык, будут смеяться, как и 100 лет назад”, и т.д. Украинский язык называется “мовой”, как часто делают российские журналисты, чтобы подчеркнуть, что к языкам украинский не относится. Очень многие утверждения касательно истории украинского языка неправдивы.
Министерство образования и науки Украины, представляя новую редакцию украинского правописания, отметило, что первый в истории Украины государственный кодекс правописания был принят в 1919 году, а в 1928 году нарком образования УССР Николай Скрипник утвердил проект правописания, который ранее разработали в Харькове. “Харьковское правописание” отображало традиции как галицкой, так и днепровской украинской литературы.
“После сворачивания политики “украинизации” и самоубийства Николая Скрипника к правописанию по указанию власти внесли существенные изменения, которые отменили ряд норм “харьковского” правописания как националистических и таких, которые “призваны искусственно оторвать украинский язык от великого братского русского”, — заявили в министерстве. Поэтому возвращают не “сталинское правописание”, а репрессированное украинское.
Также в статье утверждается, что “сутью “харьковского правописания”, неважно соответствует ли данная языковая норма традициям большей части территории Украины, понимают ли ее крестьяне или не понимают, но лишь бы она отличалась от русского языка”. Якобы в селах такой язык не понимали, а “процесс галицизации мовы стал в конце концов затруднением”. И именно поэтому, по мнению пропагандистов, “курс на отрыв мовы от русского языка был свергнут, а правила были приведены больше к тем нормам, которые использовались в широком обиходе”.
Важно отметить, что украинский язык на протяжении столетий подвергался запретам, ограничениям, особенно на территории Российской империи, а позже СССР. Тем не менее, в начале оккупации советской властью Украины большевики относились к украинскому языку благосклонно. Так, украинский лингвист и литературовед Юрий Шевелев в своей книге говорит о том, как, начиная с 1919 года, был издан ряд декретов в пользу украинского языка. А Совет народных комиссаров УССР утвердил “Кодекс законов о народном образовании в УССР”, в котором было сказано (§25): “Украинский язык как язык большинства населения Украины, особенно в селах, и русский язык как язык большинства населения в городах и общесоюзный язык, имеют в УССР общегосударственное значение и должны преподаваться во всех учебно-воспитательных заведениях”. Но кроме принятых документов и констатации фактов, что на украинском разговаривало большинство, дальше дело не пошло, — говорится в книге Шевелева “Украинский язык в первой половине двадцатого столетия”. “В общественной жизни украинский язык и далее продолжал быть языком села и интеллигенции гуманитарного направления — учителей, писателей, художников”, — пишет лингвист.
В 1933 году харьковское правописание отменили, была организована комиссия под руководством Андрея Хвыли “для проверки работы на языковом фронте”. В своей программной статье “Искоренить, уничтожить националистические корни на языковом фронте” Хвыля пишет, что украинский язык направили на националистические пути, и поэтому “Народный комиссариат просвещения Украину развернул работу по ликвидации националистического загрязнения языкового фронта Украины”. А правописание 1928 года, по утверждению Хвыли, создавало искусственный барьер между украинским и русским языками, когда “Ленин, Сталин учили нашу партию о том, что создание украинской культуры должно идти общими путями с созданием культуры братского для нас русского народа”.
В интервью на телеканале “Прямий” министр образования и науки Украины Лилия Гриневич объяснила предложенное нововведение: “В первую очередь мы возвращаем частичные нормы репрессированного украинского правописания. Вы знаете, что в 30-е годы с украинским правописанием Скрыпника обошлись абсолютно брутально. И украинский язык был очень серьезно русифицирован. Мы подходим мягким способом. Мы не говорим, что нельзя что-то такое использовать, а надо писать только так. Мы разрешаем использовать, особенно это касается художественной литературы, и такую норму правописания, и такую. Понятно, что язык развивается, прошло уже много лет, не все нормы вошли в этот обновленный проект правописания, но некоторые из них имеют абсолютно четкое основание, используются в художественных произведениях”.
Также не соответствуют действительности и утверждение, что чиновники спешат принять проект нового правописания. Так, доктор философских наук Евгений Быстрицкий сообщил, что обсуждение нового правописания продлили еще до конца сентября, а министр Лилия Гриневич предложила провести общее заседание Коллегии МОН и Президиума НАНУ по вопросам новой редакции правописания, в том числе с приглашением представителей альтернативной точки зрения.
Автор: Елена Чуранова
