«Как отмечают эксперты, время с точки зрения погоды было выбрано очень удачно. Октябрь в Сирии в целом благоприятный для полетов месяц. Средняя скорость ветра 2–4 метра в секунду, а дожди бывают лишь раз в десять дней, причем самые интенсивные, до 18 миллиметров осадков, обычно наблюдаются на севере, там, где идет операция российских ВВС», – неожиданно заявила ведущая прогноза погоды на канале «Россия-24».
Впрочем, не так уж неожиданно – теперь выпуски новостей на российском ТВ открываются ситуацией в Сирии: сколько раз сегодня вылетели наши самолеты, сколько целей поразили. Почему бы не рассказать о небе над приблизившейся к нам землей. Ясным, практически безопасным. Сирийской теме в новостях едва исполнилась неделя, но каноны ее освещения уже сложились. Враг опасен, с ним безуспешно борется сам Пентагон, но россияне могут спать спокойно – наши летчики уничтожают террористов без особого труда. Конечно, благодаря мастерству, отличным самолетам и надежному тылу.
«И днем и ночью кипят полевые кухни», – указывает в своем репортаже с аэродрома в Латакии корреспондент Первого канала. Слова звучат буднично: «Овощной суп, вермишель с курицей, летчики налегают на мясо и молочные продукты». «Я кормлю летчиков, готовлю им первое, второе и третье, салатики, булочки и оладьи», – жизнерадостно поясняет повар Лидия. Корреспондент несколько раз уточняет, что база надежно охраняется и от местной жары тоже – в комнатах есть кондиционеры, душевые, у летчиков есть специальные носки. «Душ можно принимать хоть каждый день, а вот баня строго по расписанию – раз в неделю. Веник из эвкалипта, эх, аромат!» – вздыхает журналист в передвижном банном комплексе.
Примерно о том же рассказывает и корреспондент «России». В его сюжете тоже есть и баня, и кондиционеры, и душевые с полевыми кухнями, и повар, правда, уже не Лидия. «Кормим борщами, щами, салатами», – подчеркивает женщина.
Будничные кадры перемежаются самолетами, стартующими с полосы и возвращающимися обратно. «Надежная боевая крылатая машина!» – оценивает самолеты корреспондент.
С такими бытовыми деталями идут спецрепортажи, но и в каждом обычном выпуске новостей подробно рассказывается, сколько целей сегодня поразили российские Су, – командные пункты ИГИЛ, заводы, хранилища боеприпасов, бункеры. Минобороны поразительно открыто – ведомство проводит регулярные брифинги, а видео бомбардировок в Сирии регулярно публикуются: земля, над ней проходит самолет, появляются облака взрывов. Вид далеко сверху.
Появился особый язык: да, противостояние есть, мы в нем участвуем, но это для России не так уж и сложно. Телезрителю говорят: угроза ИГИЛа есть, но мы ее предупреждаем и в страну не пустим. Это далеко – как те облачка на видео с бомбардировками. Потом уточняется: столько-то боевиков бежало, уничтожена фабрика и командный центр.
Ощущение безопасности создается обилием бытовых деталей: борщи, салатики, баня – почти дома. Шутки, прибаутки. Война даже до лагеря не доходит, значит, тем более не дойдет и до России.
Возможно, это первая в истории пропаганды easy war. Веселые бытовые моменты, конечно, появлялись в фильмах о Великой Отечественной, но, во-первых, они были сняты уже после войны; во-вторых, чем ближе за счет бытовых деталей становился герой, тем горше была его потеря (вспомним хотя бы «В бой идут одни старики»). Сюжеты об операции в Сирии оставляют не много пространства для сопереживания – летчики-асы в них подаются скорее как продолжение «надежных боевых машин»: черные очки, скупые жесты.
Конструкция выглядит очень продуманной – в духе наклеек на машинах «Можем повторить» (о Великой Отечественной). И кажется, такое действительно можно повторить, и не раз – Россия показывает всем свою силу. Страдает при этом только вселенское зло, других потерь нет. Значит, нет ненужных сомнений: попали в мирных, погибли наши, с теми ли воюем? Высокоточное оружие, жертв нет, воюем с терроризмом. Яркие, светлые, холодноватые краски – песок и голубое небо.
Донбасская эпопея, на смену которой в один момент пришла сирийская, строилась совсем по-другому. Украинская армия была сильным противником народных республик. Ополченцы выглядели скорее героями-одиночками. Война была совсем нелегкой. Кроме того, возникали вопросы: а что вообще хотят местные жители? Если Украина бомбит мирный Донбасс, который хочет в Россию, почему Россия не вмешивается? Краски тоже были другими – серое, красное, черное. Цвета беды и безысходности.
Изменение цветов телепалитры протестов у зрителя не вызвало. К новой картине он пока присматривается. Мало оснований думать, что она не понравится – абрисы знакомы по компьютерным играм и боевикам, для более старшего поколения есть названия сюжетов – «В бой идут одни старики» (это там, где про кондиционеры и баню). За облачками взрывов далеко внизу с сопроводительными комментариями об уничтоженных пунктах и складах, за дымом бань и полевых кухонь можно наблюдать долго. Хорошо, если в медно-голубую сирийскую палитру не станут примешиваться донбасские цвета.
Источник: Андрей Перцев, Московский центр Карнеги
Андрей Перцев – журналист, сотрудник ИД «Коммерсантъ»
