В свое время немецкий исследователь Теодор Адорно, досконально изучивший нацистскую идеологию и способы ее речевого выражения, сказал, что «конкретность можно обрести только через жертву, прежде всего жертву интеллектуальную». Это, по сути, краткая формула российской пропаганды, пишет Олеся Яхно для сайта Politeka:
«Гибридная война» и пропаганда как ее важнейшая составляющая – беспрецедентное явление не только для Украины, но и всего мира. Вероломная и грубая, как по форме, так и содержанию информационная кампания, не имеющая никакого отношения к реальности, но при этом эффективная. При этом инструменты и подходы, используемые российской пропагандой, ориентированные на эмоциональное состояние граждан и вытеснение какого-либо рацио, по своей сути предельно жестки и циничны. Попробуем их сформулировать.
Точный адресат и расчёт на уязвимые места оппонента
«Гибридная война» России против Украины в 2014-2015 годах, а ранее в 2008 году против Грузии, построена на точном понимании целевой аудитории оппонента, а также прогнозировании наиболее вероятного его поведения.
Кремль хорошо изучил особенности характера Михаила Саакашвили и понял, что такие его черты характера как импульсивность и эмоциональность могут быть использованы на пользу Российской Федерации.
В случае Украины – адресатом пропаганды стали русскоязычное население Крыма и Донбасса, украинская власть, международное сообщество. Российская власть выбрала момент, когда Украина находилась в политическом кризисе, а общество – в растерянности, старый президент бежал, а новый еще не избран. В такой ситуации несложно было спрогнозировать, что значительная часть русскоговорящего населения Юга и Востока будет считать Москву более привлекательным и перспективным центром, чем Киев. Равно как и несложно было просчитать, что европейская бюрократическая система в ситуации «ни мира, ни войны», когда субъект агрессии шифрует свои действия, будет довольно медленно реагировать на действия России, бесконечно высказывая обеспокоенность ситуацией.
Инструменты российской пропаганды – это дезориентация оппонента, информационное преимущество. В сочетании с военным шантажом Кремль хотел принудить Киев к решению, навязанному российскими властями.
Игра на расколах
Любая пропаганда строится на черно-белой картине мира, на дихотомии друг-враг. Отсюда – политика расколов со стороны России, их раздувание на информационном уровне.
Российская пропаганда строится на стирании украинской идентичности, моделировании и раздувании конфликтов между разными группами украинского общества, спекулировании на ментальной близости между жителями восточных регионов Украины и России и в то же время непонимании украинскими гражданами современной РФ. Отсюда – такая гиперболизации фигуры Степана Бандеры, постоянное стремление противопоставить ветеранов УПА ветеранам Красной Армии и т.д.
Объектом такой политики расколов стал даже Запад. Это попытка показать расхождение позиций Европа-США. Это попытка стравить Ангелу Меркель с лидерами других стран ЕС. Это игра на позиции отдельных европейских политиков, имеющих альтернативное мнение, – глав Греции или Чехии, к примеру. Это попытка сотрудничества с радикальными партиями европейских стран, противопоставляя их правительствам.
Информационные манипуляции
Российская пропаганда использует манипуляции разного уровня.
Замещение целого отдельным – это когда отдельный факт становится закономерностью. Скажем, заявление того или иного украинского политика/общественного деятеля преподносится как позиция всего политического класса/общества.
Концентрация не на фактах, а на интерпретациях. Ситуация в Украине, реальная или выдуманная, подается как негатив, то есть, в любом вопросе делается акцент на негативных последствиях любого процесса.
В качестве инструментов на прикладном уровне используются следующие: усложнение доступа к правдивой информации, увеличение в своих информационных потоках и потоках оппонента фальшивой информации. Предметом фальсификации может стать любой источник информации на пути переинтерпретирования к российскому формату. Общеизвестно, что кадры из Сирии, Ирака, Ливии, Чечни выдаются за кадры из Донбасса. Но и предметом фальсификаций могут стать и западные источники, скажем, статья в «Times», как это было накануне 9 мая, где приписывались несуществующие абзацы и потом цитировались в информационно-аналитических телевизионных выпусках.
Психологическое влияние
Информационная война всегда связана с влиянием на сознание и психику человека. Собственно ее эффект ориентирован на мозг человека. Эффект направлен на изменение поведения, и уже потом отношений. В этом смысле российская пропаганда ориентирована на создание паники, недоверия, подозрительности, черно-белой картинки.
Именно поэтому используются такие приемы, как демонизация и дегуманизации оппонента (к примеру, посыл «украинская армия убивает мирных граждан», «распятые» мальчики и т.д.); поляризация позиций (игра на конфликтах/расколах, война на Донбассе преподносится как чуть ли не межэтническая, сравнивается с Косово); преувеличение ставок в конфликте (обратной дороги нет, логика «или мы вас, или вы нас», только Армагеддон). Отсюда – агрессивная и эмоциональная атмосфера политических ток-шоу на федеральных телеканалах России.
При этом внедрение пропагандистских штампов идет как через классический вариант пропаганды (информационный поток по вертикали), так и на горизонтальном уровне, через пассивную пропаганду, создание социальных контекстов, когда людям кажется, что они сами делают свой выбор. Этот подход реализуется через фильмы, развлекательные программы и т.д. Такой тип навязывания позиции общество не воспринимает как пропаганду. Однако по степени влияния он ничуть не уступает, поскольку создает необходимый эмоциональный фон и настрой (это и туры российских артистов на оккупированную территорию, и различные ролики в сети примитивного уровня (песня Машани «Мой Путин»).
Использование истории
Россия активно использует исторические и религиозные даты, имперскую и советскую символику в качестве материала для пропаганды. Вторая мировая война, Великая отечественная война – довольно мощный политический маркер для граждан внутри самой России, того самого консервативного большинства, на которое опирается Владимир Путин.
Кремль использует этот маркер с целью мобилизации общества внутри Российской Федерации, а также для создания/усиления расколов в соседних государствах по гуманитарному/другим признакам (на почве языка, отношения к тем или иным датам, историческим личностям и так далее).
Давно подмечено, что обострение военных действий в Донбассе, а также информационных кампаний, зачастую происходит накануне праздничных дат, особенно религиозных, чтобы потом обвинить/дискредитировать/дегуманизировать Киев и украинские власти.
Пропаганда насилия
Особенность влияния любой пропаганды – это блокирование рационального мышления и переход к эмоциональному восприятию происходящего. Этого можно максимально достичь путем визуализации жестокости, а также соответствующего языка и способа подачи информации. Инициаторы пропаганды делают акцент на личных историях/псевдоисториях пострадавших от войны, слухах/сплетнях/провокациях как технологии, описании жестокости, отсутствии какого-либо здравого анализа. Вначале обществу прививается терпимость к ненависти и агрессии, а затем и зависимость.
Информационную составляющую российской агрессии можно сравнить с Ирано-Иракской войной в 1980-1988 годах, когда в СМИ активно использовалась пропаганда насилия. После такой массированной визуальной и текстовой пропаганды человек становится неспособным к мышлению вообще и воспринимает действительность, даже не вдаваясь в значение терминов и ярлыков, навешиваемых пропагандой, исключительно в состоянии повышенного эмоционального возбуждения. Отсюда – такая пролетаризация, упрощение дискуссии в России, в том числе и по внутрироссийским темам.
Жаргон вместо языка
Жаргон – важнейшая составляющая российской пропаганды. Агрессивный, примитивный, ориентированный на самые низменные чувства и инстинкты. Отличительная особенность публичных комментариев сторонников/якобы сторонников «ДНР»/«ЛНР» – это невежество, агрессия и ненависть.
И это вовсе не эмоциональные издержки войны, а целенаправленное использование определенной лексики. Жаргон – это, прежде всего, тональность. Он имеет сугубо формальный характер – цель воспринимается благодаря произношению слов, а не их содержанию.
Жаргон очень стандартизирован. Он располагает набором однотипных, подобно сигналам, слов. Жаргон, как говорил уже упомянутый Адорно, – это распад языка на слова сами по себе. Жаргон – это попытка объединить вульгарное и элитарное.
Такой язык направлен на достижение ассимиляции настроений в обществе, психологической стандартизации, создания массового психоза, мобилизации населения под конкретные задачи, когда цель чувствуется и воспринимается уже независимо от содержания слов, а благодаря одному только их произнесению.
Обратная сторона пропаганды
Но, как мы знаем, любой процесс имеет обратную сторону. Кремль, думается, недооценил возможные негативные последствия для себя от своих же действий. Поэтому для Украины есть несколько позитивных моментов, связанных с определенными сбоями российской пропаганды.
Позитив номер один в том, что Россия сама начала пересмотр своих выигрышных позиций в мировой политике, в частности итогов Второй мировой войны, согласно которым, Российская Федерация занимала нишу победителя в мире и благодаря чему получила ряд преимуществ, в частности, членство постоянного представителя в Совете Безопасности ООН. Именно Кремль, по своей инициативе запустил этот процесс – и на уровне языка, и на уровне действий. Фактически, Россия стирает историю как память. Украинцы, которые наравне с россиянами внесли гигантский вклад в борьбу с фашистской Германией, называются Россией нацистами. Фактически, появился новый язык «гибридной войны» – «нацисты», «бандеровцы», «укропы», «колорады», «ватники», «вышиватники». А отдельные атрибуты, ассоциирующиеся в сознании граждан РФ с исторической памятью, в значительной степени дискредитированы российской пропагандой. Скажем, георгиевская ленточка, которую начали вытеснять даже в Беларуси и Казахстане, утратила свой позитивный исторический смысл и стала символом агрессии и вероломства. Это же касается и западных ценностей и институтов. Россия объявила «холодную войну» Западу, будучи зависимой от ряда его позиций.
Позитив номер два в том, что Кремль не понимает, что Украина «до» военной агрессии России и Украина «после» военной агрессии – это две разные страны на уровне общества. Но российская пропаганда не перестроилась, и живет, во многом, темами годичной давности, по-прежнему спекулирует на потенциальных украинских расколах в ситуации «до войны»: язык как политический маркер, Запад-Восток Украины, УПА-КПУ и т.д. Это конфликты, которые сегодня политически неактуальны из-за войны. Ситуация «после войны» обнулила предыдущую повестку. Поэтому методологически пропаганда Кремля ошибочна. Она эффективна с точки зрения внутрироссийской ситуации, но ошибочна с точки зрения влияния на Украину и мир. А это означает следующее: либо интеллектуальный потенциал Кремля исчерпался; либо он сам стал жертвой пропаганды.
Позитив номер три в том, что в России происходит не просто примитивизация дискуссии, но и абсурдизация. Российская пропаганда блуждает «в трех соснах»: украинские «нацисты», загнивающий Запад, США и НАТО как мировые жандармы. А это значит, что никакого здравого объяснения и мотивации для действий Кремля сегодня нет. Идет производство бессмыслицы. Россия сама себя загоняет в тупик, проводя социальный эксперимент над сознанием российского общества. При этом область реального все дальше уходит из поля зрения Кремля, замещаясь виртуальным – реальные процессы в обществе никак не изучаются. Хотя Россия как никто другой должна понимать, что Советский Союз рухнул в том числе и по причине вакуума фундаментальных исследований, позволявших корректировать политику и экономику.
Источник: Politeka
