Источник: Юрий Бершидский, для The Insider
Утренняя программа новостей на «Первом канале» сообщает:
«Более 50 храмов Украинской православной церкви было захвачено раскольниками начиная с 2014 года. Об этом заявил митрополит Бориспольский и Броварский Антоний. Только с мая по август этого года совершено шесть нападений, при этом уголовные дела возбуждены только в двух случаях, это уже данные мониторинговой миссии ООН по правам человека. Все это на фоне попыток политического руководства страны добиться для раскольников автокефалии. Представители неканонических церковных образований уже не раз заявляли, что рассчитывают заполучить еще и Киево-Печерскую лавру».
Автор сюжета искусно смешивает два совершенно разных понятия, приравнивая «захват» к «нападению» и создавая таким образом впечатление, будто происходят какие-то массовые рейдерские захваты силовыми методами.
На самом деле термин «захват» к ситуации с украинскими церквями вообще вряд ли применим. По украинскому законодательству, собственником церковного здания и всего церковного имущества является не патриархат и не епархия, а приходская община (УПЦ МП и УПЦ КП даже не имеют статуса юридического лица). И если прихожане решают перейти из одной церкви в другую, это не влияет на статус имущества. Разумеется, российская агрессия против Украины не могла не повлиять на подобные решения. Впрочем, 50 приходов — не так уж много в сравнении с общим количеством приходов УПЦ МП, которых около 12 тыс.
Были случаи, когда украинские суды, включая Высший хозяйственный суд Украины, вставали на сторону УПЦ МП и признавали недействительными решения приходских собраний о переходе в УПЦ КП: так, например, произошло со Свято-Сретенским храмом в Константиновке Донецкой области (на территории, подконтрольной Украине).
Киево-Печерская лавра также не является собственностью какой-либо из церквей: юридически это самостоятельная организация (правда, часть территории монастыря — Верхняя лавра — находится в государственной собственности и имеет статус национального историко-культурного заповедника). Принадлежность ее к УПЦ МП касается только церковной иерархии. Как пишет Deutsche Welle, украинские религиоведы считают, что среди монахов лавры распространены проукраинские настроения, и в случае предоставления украинской церкви автокефалии лавра может в нее перейти. В то же время другая украинская лавра — Почаевская, где живут в основном русские и молдавские монахи, — вероятнее всего, останется под управлением Московского патриархата.
Нападения на храмы — это уже совершенно иная тема. В докладе Управления верховного комиссара по правам человека ООН говорится: «В течение отчетного периода УВКПЧ задокументировало шесть нападений на храмы Украинской православной церкви Московского патриархата. Например, 5 августа 2018 года в Одессе на входной двери трех храмов были написаны слова „Отделение ФСБ“. Полиция открыла уголовные производства по двум из этих инцидентов».
Из этого следует, что понятие «нападение» в докладе трактуется очень широко: три из шести случаев — это всего лишь обидные надписи на дверях храмов. Автор сюжета напрасно возмущается, что уголовные дела возбуждены «только в двух случаях». В принципе, подобные эпизоды можно было бы подвести под статью 161 УК Украины («Нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и по другим признакам»), но на практике эта норма применяется крайне редко, что соответствует решению Венецианской комиссии (Европейской комиссии за демократию через право, созданной Советом Европы), в отчете которой от 2008 года сказано: «Включение религиозных оскорблений в число правонарушений не является необходимым или желаемым. <…> Кощунство должно быть исключено из числа правонарушений».
Источник: Юрий Бершидский, для The Insider
