Источник: Василий Гатов, авторский перевод для Postjournalist
Оригинал: Claire Wardle, для First Draft
Агенты дезинформации используют анонимные онлайн-пространства для посева слухов и сфабрикованного контента, надеясь в конечном итоге достичь профессиональных новостных медиа. Как журналисты могут защитить себя от манипуляций?
Сколько бы мы ни писали о информационной войне, сколько бы ни проводили конференций и мастер-классов, индустрия новостей все еще (как обычно) удручающе не готова к тому, чтобы противостоять эффективной и опасной тактике, которую применяют противники существующей демократической среды. Журналисты часто пишут об этом явлении отстраненно и отказываются видеть, как важно непосредственно для них, для редакций, в которых они работают интегрировать новые навыки и менять процедуры, стандарты и даже корректировать этику для того, чтобы предотвратить проникновение преднамеренной лжи и агрессивной пропаганды в их собственные СМИ.
Мы знаем из наших исследований последних лет, что конечной целью агентов дезинформации является проталкивание их вредоносного контента в основные, самые массовые СМИ. Их тактика состоит в засорении информационной экосистемы (polluting the information ecosystem) через посев ложного или сфабрикованного контента в надежде привлечь внимание журналистов, обращающихся регулярно к онлайн-источникам в процессе сбора, обработки и проверки информации. Серьезным успехом для дезинформаторов является как проникновение их подделок на страницы уважаемых изданий и в эфир телеканалов, так и – парадоксальным образом – в фокус опровержений и публичного факт-чекинга. Любое упоминание «факта» из дезинформационного сообщения увеличивает его распространение. Как писал Райан Бродерик вскоре после того, как состоялся слив ‘MacronLeaks’ накануне выборов президента Франции в мае 2017 года, пользователи форумов 4chan буквально радовались тому, что основные СМИ начали заниматься факт-чекингом противоречий и подозрений, которые были якобы связаны с финансовыми делами Эммануэля Макрона – и называли враждебный факт-чекинг и опровержения «способом вовлечения аудитории». В течение прошлого года мы наблюдали схожую тактику в разных региональных контекстах практически по всему миру. Дезинформаторы могут пользоваться разными платформами, но приемы остаются прежними.
Основываясь на диаграмме ‘Platform Migration’, впервые созданной Ben Decker, а также отчетом Whitney Philips, Oxygen of Amplification, я предлагаю вашему вниманию гипотезу «Горна усиления» (Trumpet of Amplification). Эта слегка упрощенная диаграмма показывает тот путь, который часто проходит дезинформация в процессе проникновения в ньюсрумы редакций основных СМИ. Чаще всего дезинформация зарождается (или «сливается») в анонимные среды (платформы типа 4chan и Discord), откуда она проникает – или сознательно переносится – в закрытые и полузакрытые (Twitter DM groups, Facebook или WhatsApp), далее распространяются в конспирологические сообщества на форумах Reddit и, особенно, в каналах YouTube, оттуда – уже в виде ссылок на «друг запостил» попадают в социальные сети (Twitter, Facebook и Instagram). К сожалению, мы должны констатировать, что именно в этот момент они привлекают внимание профессиональных СМИ. Объект распространения может быть как полноценным текстом (аналогом статьи), так и включенной в чужую статью или мнение «цитатой» – так он даже легче проникает в газетные материалы или слова ведущего на ТВ, не проходя дополнительной верификации. Но проникновение на вожделенные для дезинформатора-манипулятора страницы (или экраны) может произойти и другим путем: редактор, обратив внимание на распространяющуюся в социальных сетях ложь, решает ее опровергнуть, озадачив своих журналистов фактчекингом. В таком случае, чаще всего обнаруживается первичный источник дезинформации в интернете… который как раз готов заразить своим «вирусом лжи» тех читателей настоящих СМИ, которые придут по соответствующей ссылке. В любом случае, манипулятор выигрывает. Происходит усиление ничтожного изначально сигнала, – и именно это является основной целью дезинформаторов.
Усилия по ослаблению такой пропаганды и вскрытию умышленных фальшивок могут быть чрезвычайно ценными, и почти всегда служат общественному благу – но в современном мире эти усилия должны быть окружены соответствующими мерами предосторожности. Все журналисты и редакторы должны сегодня понимать риски случайной легитимизации слухов, их распространения за пределы их неизбежного ареала обитания – и, в особенности, эта новая грамотность должна достигнуть ньюсрумов, где ошибки сделаны нормой, поскольку они «собирают трафик».
Сегодня большинство редакций имеет в своем составе специализированных сотрудников, которые заняты мониторингом социальных сетей – в поиске историй, намеков, источников и свидетелей происшествий. Проблема состоит в том, что крайне редко эти группы мониторинга бывают полноценно обучены (или хотя бы проинструктированы) о необходимости глубокой проверки подлинности постов и статусов в сетях, равно как фотографий и видео. Должны быть заданы не только простые вопросы – такие как «откуда они взялись?», но и существенно более трудоемкие – «какова была мотивация публикатора?». Если журналисты не были обучены навыкам «информационной криминалистики», то они, скорее всего пропустят связь между «сенсацией в социальных сетях» и двухнедельной давности анонимным «сливом» на Discord, и не заметят, как стали частью скоординированной в группах 4chan кампании по усилению специфических сообщений. Их может обмануть случайная тактика партизанской группы в WhatsApp, или нарратив, выдуманный в конспирологическом сообществе в YouTube.
Индустрия новостей – очень уязвима. В мире тысячи журналистов, которые независимо друг от друга мониторят социальные сети ежедневно. Убедите одного из них опубликовать фальшивку или сфабрикованный контент – и ядовитая гадость немедленно оказывается перед глазами существенно более широкого профессионального сообщества (во многих ньюсрумах нет процедур проверки статей, опубликованных в других «приличных СМИ» – предполагается, по умолчанию, что эта работа уже выполнена). Причина такой уязвимости в том, что численность редакций сокращается из-за недостатка финансирования, и, одновременно, конкуренция за просмотры и клики становится все более жёсткой. Как уже было сказано, большинство журналистов никогда не проходили треннинги по цифровой информационной криминалистике (the forensic analysis of digital sources or content) – и это создает дополнительную уязвимость, увеличивая шансы манипуляторов обмануть их.
Еще легче втянуть журналистов в обратный процесс: если не удается их уговорить распространять дезинформацию, поддерживая её, втянуть их в процесс опровержения и проверки фальшивки. Опровержение точно лучше, чем ничего. В цепочке распространения дезинформации опровержение – тот же кислород, потому что вместе с опровержением (а еще лучше – массово распространяемым опровержением!) увеличивается количество ваших, дезинформационных ключевых слов, в том числе – и в выдаче поисковых систем. Большая поисковая выдача, в свою очередь, означает большее число людей из «чужих» для вас, как дезинформатора, сетей, и запущенный вами зловредный «вирус» – в форме нарратива, или хотя бы в форме тех же ключевых слов – проникает в том числе туда, куда вы и не мечтали.
Заниматься ответственной журналистикой в эпоху дезинформации – крайне трудное занятие, и, как мне представляется, индустрия новостей когда либо задумывалась над трудными вопросами, которые возникают в данных обстоятельствах. Ниже – пять уроков, которые можно использовать для того, чтобы хотя бы начать разговор об этом в ньюсрумах.
- Будьте готовы: обучите журналистов распознаванию тактики и техники дезинформации В 2019-м году невозможно представить себе образовательные и развивающие программы редакций без занятий по цифровой верификации информации, но, когда вы готовитесь к ним, убедитесь, что ваши журналисты не нацелены на одну банальную задачу – удостовериться, что какое-то утверждение истинно или ложно, правдиво или является ложью. Участники занятий должны быть обучены навыкам поиска цифрового провенанса (digital provenance), поскольку только способность определить – откуда взялась та или иная информация, тот или иной контент является по-настоящему ценным. Также, необходимо обучить журналистов тому, чтобы они выполняли это расследования безопасным способом. Умеют ли они вести исследование в анонимизированных цифровых пространствах? Достаточна ли их компетенция в личной цифровой безопасности, как в части безопасности персональных данных, так и в более конкретных вещах, таких, как использование VPN и анонимайзеров? Разработаны ли в вашей редакции этические протоколы в отношении использования информации, полученной от анонимных и закрытых цифровых источников? И, особенно в части невольного распространения дезинформации, через ее проверку или опровержение – относитесь к своей ответственности серьезно.
- Осозновать свою ответственность: Не подбрасывайте дров в костер дезинформации. Наши исследования показывают, что существует поворотный момент в журналистском освещении дезинформации. Если журналист или редактор слишком рано обращают внимание на слухи [содержащие сознательно сфабрикованную дезинформацию] или другие формы обманного контента, и решает опровергнуть их – это равносильно подбрасыванию сухого хвороста в слабый костерок, который в ином случае бы просто заглох. Слишком позднее включение в опровержение лжи, как правило, означает, что ложь уже «взяла свое», и практически ничто не может остановить её распространение (в наших терминах это «зомби-слух» – тот, который не умирает никогда, переживая поколения и даже столетия).
К сожалению, нет одной единственной переломной точки. Поворотные моменты для активного включения журналистов в противостояние дезинформации различаются от страны к стране, но можно зафиксировать некоторые важные моменты, в особенности когда слух или сплетня или сфальсифицированная информация из нишевого, ограниченного сообщества начинает с нарастающей скоростью распространяться хотя бы на одной платформе, и быстро, как пламя в лесу, перекидываться на соседние платформы. Чем дольше журналист мониторит распространение дезинформации, и чем больше переломный момент её распространения становится очевидным – тем важнее для редакции воспринять вызов с максимальной серьезностью. Среди методов [доказавших эффективность] – создание неформальных групп, охватывающих все отделы редакции, поскольку ключ к опровержению или «гашению пожара» может оказаться в совершенно неожиданном редакционном месте. Очень часто редакции, особенно те, которые существуют в конкурентных обстоятельствах, принимают решение освещать (или опровергать) слухи и дезинформацию под давлением страха быть обойденными на повороте (или проиграть конкурентам в трафике) – и это ровно то, на что надеется манипулятор-дезинформатор. Например, в августе 2018 года практически все ключевые американские издания опубликовали разоблачение движения QAnon. Это случилось после того, как сторонники этой конспирологической теории появились на митингах Дональда Трампа с плакатами и в футболках с единственной буквой Q. Именно на эту массовую публичность, распространение «месседжа» и рассчитывали манипуляторы из QAnon-movement. - Будьте начеку: Учитывайте сложность и разнообразие сетевой аудитории. Этот вывод прямо связан с тем, что сказано выше. Разоблачение и опровержение теорий заговора, фальшивой и слухов, к сожалению, не только придает им значимости (своеобразной информационной легальности), но и обеспечивает вашу аудиторию ключевыми словами для поиска – если она, в силу своего разнообразия, заинтересуется подробностями. Зачастую в сети даже микроскопические, разбросанные по уголкам страны сообщества могут казаться очень важными и значительными. До эпохи интернета, такие «удаленные» сообщества испытывали сложности даже в связи между своими убежденными членами, потому что мир был велик, связь медленной и дорогой, а конспирологическое творчество лучше всего происходит в личном общении «зараженных идеей». В сетевой среде с ее мгновенными коммуникациями – в любой необходимой форме – такие конспирологические сообщества процветают. (Один из самых поразительных отчетов о таких группах – исследование Франчески Триподи Searching for Alternative Facts, сделанное в Data&Society Institute).
- Объясняйте: Не будьте стенографисткой (а также штативом для микрофона). Когда такое количество людей как сегодня получают новости просто из твитов, постов в Фейсбуке или заголовков в новостных агрегаторах, или вообще из на секунду появляющихся на экране мобильного оповещений (push notifications), ответственность за качество заголовков и выносов неимоверно возрастает. Не имеет значения, насколько подробно статья в 850 слов описывает контекст, объясняет детали лжи и дезинформации, и разоблачает ложный контекст – если 80 знаков заголовка и оповещения сообщают что-то ложное, результат вашей работы испорчен. Научные исследования в области конспирологического контента говорят нам, что только в редких случаях можно «запихнуть» теорию заговора в заголовок. Однако мы должны постоянно думать о том, как, с одной стороны, привлечь аудиторию к нашим статьям, а с другой – не «добавить кислорода» фальшивкам, слухам и теориям заговора. Это важная творческая и этическая задача для современной журналистики.
- Делайте аудитории прививки (от дезинформации): Пишите больше о тех событиях, явлениях, историях и фактах, которые используются в конспирологических и дезинформационных атаках. Вместо того, чтобы просто реагировать на появление фальшивок, лучше освещать проблемы и нарративы, вокруг которых в настоящий момент времени возникает наибольшее количество дезинформирующих сообщений или ложных мнений. Наш анализ медиа-освещения в период перед выборами президента Бразилии и промежуточных выборов в США в 2018 году показывает, что наиболее важными темами были: попытки подорвать целостность и качество избирательной системы как таковой, попытки посеять вражду и чувство противоречия на основе мужского превосходства, анти-семитизма, исламофобии и отношения к гомосексуализму, попытки демонизации иммигрантов, и, в особенности, теории заговора в отношении «мирового правительства» (которое уже все решило).
Заниматься журналистикой в эру торжества дезинформации – трудная работа. Академические исследования лучших практик в части создания заголовков, например, только начинают публиковаться и нам еще предстоит разработать рекомендации по борьбе с клик-бейтом. У редакций нет или очень мало средств для того, чтобы заниматься развитием профессиональных компетенций журналистов. Многие из старших по возрасту редакторов приобрели свои навыки задолго до цифровой эпохи, и они плохо представляют себе риски, с которыми современные журналисты сталкиваются каждый день. Но решения, которые принимаются в редакциях по всему миру каждый день, прямо оказывают воздействие на распространение дезинформации – как, как быстро и кому она попадает на глаза, в уши и в души. Профессиональные СМИ – это критические элемент информационной экосистемы, и их уязвимости сегодня активно используются теми, кто распространяет дезинформацию.
Источник: Василий Гатов, авторский перевод для Postjournalist
Оригинал: Claire Wardle, для First Draft
