Источник: ИРРП
Стоит ли государству включаться в борьбу с распространением недостоверной информации? Если коротко — то нет. Но стоит почитать тщательное исследование этой темы, опубликованное в американском The Washington Post.
Авторы: Флемминг Роуз, сотрудник WorldPost, старший научный сотрудник Института Катона и Якоб Макхангама, директор копенгагенского аналитического центра Justitia.
История учит, насколько опасным является регулирование правительством распространения фейковых новостей.
Привет современной Европе из античного прошлого
В IV веке до нашей эры афинский оратор Демосфен заметил, что разница между афинской демократией и спартанской олигархией заключается в том, что в Афинах люди могли хвалить спартанскую конституцию и критиковать афинскую, тогда как в Спарте хвалить любую другую конституцию запрещалось. Эта лакмусовая бумажка сейчас более актуальна для демократий, чем 2000 лет назад.
Но для настоящей либеральной демократии также важно условие, что никто, но прежде всего государственные учреждения не имеют права определять, что является истиной в вопросах политики и публичных дебатов.
Однако руководитель антимонопольного ведомства Италии Джованни Питруцелла настолько обеспокоен объемом информации в Интернете, что призвал внедрить государственное регулирование в сфере борьбы с фейковыми новостями.
Питруцелла обосновал необходимость регулирования, сравнив Первую поправку с Европейской конвенцией по правам человека. Последняя, по его словам, не обеспечивает конституционной защиты граждан от «фейковых новостей». Ведь согласно с интерпретацией границ защиты свободы слова, распространение сфабрикованных новостей, по словам Питруцеллы, нарушает «права европейцев иметь доступ к информации на основе плюралистических взглядов».
А если штрафовать за фейки?
Мы согласны с господином Питруцеллой, что умышленное распространение дезинформации является угрозой для любого общества. Однако его стратегия борьбы с фальшивыми утверждениями может быть более опасной, чем сама ложь.
Он хочет, чтобы правительство вмешивалось в процесс проверки информации и устранения новостей, которые будут признаны «фейковыми». По его словам, на медиакомпании, которые не будут выполнять эти требования, необходимо накладывать штрафы.
Это сложно воплотить в жизнь по нескольким причинам. Во-первых, на протяжении истории зафиксировано огромное количество эмпирических данных из разных стран, которые позволяют понять, что даже демократические правительства пытаются использовать такие полномочия на самом деле для того, чтобы закрыть рот оппонентам и запретить высказывания, которые им не нравятся.
Например, во время Французской революции попытки государства защитить истину привели к тому, что начали казнить людей, обвиненных в распространении ложных новостей. Среди казненных были те, кто критиковал основателей Эпохи террора якобинской диктатуры.
В 1798 году конгресс США принял закон о подстрекательстве к мятежу, чтобы наказывать за ложные заявления о правительстве, сделанные со злыми намерениями. Этот закон использовали для подавления взглядов, с которыми не соглашалась федеральная администрация президента Джона Адамса. Такой исторический опыт является одной из причин, почему в США запрещено судебное преследование за ложные заявления о правительстве и почему свобода слова защищена Первой поправкой.
Метод Трампа: не нравятся новости — значит ложь
Интересно, что президент Дональд Трамп предложил изменить законы о клевете, чтобы под их действие начали подпадать новости о нем, которые он классифицирует как «фейковые» и которые распространяют ведущие средства массовой информации, такие как The New York Times. Очевидно, у Трампа есть определенная поддержка этой неконституционной идеи. По результатам опроса The Economist/YouGov, в ответ на вопрос «Должны ли суды иметь право закрывать СМИ за публикацию или телевизионное освещение материалов, которые являются предвзятыми или неточными?», 45 процентов республиканцев проголосовали утвердительно, а 55 процентов республиканцев высказались за наложение штрафа на такие «предвзятые или неточные СМИ». Но Первая поправка мешает желанию Трампа ограничить деятельность журналистов, критикующих его лично и его политику.
Борьба с фейками — находка для диктатур
Нет никаких оснований считать, что европейцы были бы более ответственными, если бы у них появилась возможность криминализации распространения фейковых новостей. Уже сейчас некоторые европейские страны, включая Польшу и Венгрию, начали политику против независимых и критически настроенных СМИ. Существует вероятность, что издание не сможет эффективно защищаться от обвинений в распространении фейковых новостей.
Представьте себе, что газета The Guardian публикует материал, полученный из анонимных источников, о глубоких разногласиях среди членов британского правительства по Brexit. Британское правительство сразу опровергает эту информацию и обвиняет The Guardian в публикации фейка для ослабления правительства и остановки процесса выхода Великобритании из ЕС. Как бы The Guardian удалось доказать правдивость материала, не раскрывая своих источников и тем самым подрывая основу критической журналистики?
В недемократических обществах запрет распространения ложной информации является мощным инструментом преследования религиозных и этнических меньшинств и подавления политических протестов. Мы это видели в коммунистических странах за «железным занавесом» во время Холодной войны, а сейчас это характерно для современных авторитарных режимов, таких как Египет, Россия, Китай и Турция.
Законы против фейков = законы против свободы?
Фактически, законы против фейковых новостей, связанные с политическими событиями (а не являющиеся клеветой против лиц) требуют, чтобы демократические государства уполномачивали полицию и судей определять, что является истиной. Угроза наказания может сдерживать людей и препятствовать распространению даже истинных утверждений и точек зрения.
Известно, что европейские нормы в области прав человека не защищают людей в таких категориях, как язык ненависти, отрицание Холокоста или продвижения идеологий нацизма и джихадизма.
Европейскому суду по правам человека еще предстоит принять первое решение о распространении фейковых новостей.
А в деле «Салов против Украины» Европейский суд постановил, что:
«Статья 10 Конвенции по правам человека не запрещает обсуждение или распространение полученной информации, даже если есть подозрение, что эта информация может быть неправдой. В противном случае лица были бы лишены права высказывать свои взгляды и мнения относительно заявлений, распространенных средствами массовой информации, и появились бы необоснованные ограничения свободы слова». (Подробнее об этом деле можно почитать на сайте Минюста Украины — прим. Переводчика).
Приведем убедительный аргумент, доказывающий, что криминализация распространения фейковых новостей противоречит принципам свободы слова, изложенных в международных и региональных конвенциях по правам человека. В консультативном заключении Межамериканского суда по правам человека сказано: «Система, контролирующая право на свободу выражения взглядов ради ожидаемой гарантии корректности и достоверности информации, которую получает общество, может быть источником большого злоупотребления и в конечном итоге нарушает право на информацию, которым наделено наше общество».
В Камеруне Комитет Организации Объединенных Наций по правам человека заявил в своем решении от 1999 года, что «преследование и наказание журналистов за публикацию ложных новостей без дополнительных доказательств, только на том основании, что новости были ложными, является явным нарушением статьи 19 Конвенции».
Важно отметить, что 3 марта участники со всего мира, в том числе ООН, ОБСЕ, Организация американских государств и Африканская комиссия по правам человека и народов, обнародовали совместную декларацию по этому вопросу. В заявлении отмечается, что «общий запрет распространения информации на основе призрачных и сомнительных объяснений, в том числе это «ложные новости» или «необъективная информация», несовместим с международными нормами и ограничивает свободу слова… и должен быть отменен».
Вместо цензуры — медиаграмотность
Питруцелла отмечает, что правительство должно регулировать новости и речи, чтобы избежать «информационной перегрузки» и «групповой поляризации». Хотя целесообразнее пытаться предотвратить это с помощью образования, повышения осведомленности и тренингов — чтобы мы учились тому, как важно быть открытыми к другим точкам зрения и получили необходимые инструменты, которые позволяли бы нам самостоятельно анализировать, правдиво ли представлена информация.
Во времена информационной эры люди могут много сделать, чтобы не попасть в эхо-камеры, которые устроены по определенному алгоритму; например, можно настраивать взаимодействие с учетными записями людей в социальных сетях, с чьими мыслями мы кардинально не согласны, или дополнительно искать материалы событий, которые соответствуют нашим собственным запросам.
Хотя, возможно, доля людей, которые выбирают критический подход к потреблению новостей, мизерная. Мы должны позволить проявиться этой новой культуре, которая отвечает запросам цифровой эры. Однако необходимо также поддерживать это движение с помощью просвещения и критического анализа. Этот процесс уже происходит — многочисленные университеты, аналитические центры и неправительственные организации борются с проблемой фейковых новостей и эхо-камер, и в эту минуту испытываются новые инициативы, направленные на борьбу с этими явлениями.
О ведьмах, цензуре и просвещении — поучительная история из прошлого
Да, наша информационная эра и бурное развитие общения в социальных сетях уникальны. Но изобретение печатного станка в XV веке и его влияние на мир в последующие века служит поучительной аналогией, которая может кое-чему научить господина Питруцеллу. В XVI-XVII вв. доступ к печати вызвал появление волны дезинформации и распространения диких теорий заговоров о ведьмах и безумие миленаризму. Идеи религиозного фанатизма печатались одновременно с научными открытиями. В течение первого века после изобретения Гутенберга печать так же активно использовали для распространения лжи, как и для просвещения.
В то время религиозные и политические руководители запаниковали и ввели драконовский режим цензуры, например, список запрещенных католической церковью книг «Index Librorum Prohibitorum». Это имело катастрофические последствия. Те, кто не использовал печатного станка, очень отстали от «пионеров». Через много лет стало понятно, что гораздо важнее изучить преимущества новых технологий, чем защищаться от возможных негативных последствий. Столкнувшись с плюсами и минусами цифровых технологий в XXI веке, мы должны усвоить исторические уроки.
Источник: ИРРП
Материал подготовлен The WorldPost, партнером The Berggruen Institute и The Washington Post.
Украинский перевод — Наталья Жачек, специально для ИРРП
