Есть преступники, казалось бы, «легкого калибра» — так сказать «убивающие из-за письменного стола». Они редко собственноручно убивают, избивают или пытают; чаще всего они оставляют это своим подчиненным. Однако это именно они играют ключевую роль в любой системе, построенной на насилии власти.
Эти люди – создатели махины репрессий, которая является сущностью такой системы. Они приводят ее в движение, а также указывают цели, по которым репрессивная машина должна ударить. В конечном счете, степень их вины больше, чем у исполнителей их преступных приказов – «винтиков» в механизме репрессий. Потому что, в отличие от этих последних, они несут ответственность за трагическую судьбу тысяч или даже миллионов людей.
Именно одним из таких преступников является Лаврентий Берия, пожалуй самый известный глава советской политической полиции – НКВД.
1939 – 1941 год (период действия пакта Молотова-Риббентропа)
Грузин по национальности, должность наркома внутренних дел СССР принял в конце ноября 1938 года. Хотя в 30-ых годах он занимал в основном различные партийные должности в своей родной Грузии, с 1921 года он имел значительный опыт работы в органах госбезопасности: в ЧК, ГПУ и ОГПУ. Через несколько месяцев после своего продвижения по службе, летом 1939 года, Берия присоединился к подготовке советских властей к агрессии против Польши. Первым его шагом в этом направлении стал отданный народным комиссарам внутренних дел Украины и Беларуси Ивану Серову и Лаврентию Цанаве приказ от 8 сентября 1939 года об организации 9 оперативных групп чекистов. Задачи, поставленные Берией этим группам в середине сентября, заключались, прежде всего, в проведении широкомасштабных арестов на тех территориях польского государства, которые Красная Армия должна была занять в соответствии с договором Молотова-Риббентропа. Группы должны были в первую очередь схватить и бросить в лагеря или тюрьмы сотрудников государственной администрации: воевод, руководителей государственной полиции, жандармерии и пограничной службы, а также лидеров различных «контрреволюционных» политических партий, таких как Национальная партия (Stronnictwo Narodowe), Польская социалистическая партия (Polska Partia Socjalistyczna) и Партия труда (Stronnictwo Pracy). Приказ Берии был старательно выполнен сразу после того, как 17 сентября 1939 года Красная Армия вошла на территорию Польши. Уже на следующий день Цанава сообщил Берии, что после входа подразделений Белорусского фронта в Дисну, Глыбокое, Вилейку, Молодечно, Воложин и Столбцы:
«В этих городах действуют (…) чекистские группы [с участием] воинских формирований, по 20-30 человек каждая, которые приступили к выполнению инструкций [согласно вашей директиве]. В результате оперативной деятельности были арестованы начальники отделений полиции, сотрудники полиции и другие лица».
То же самое произошло в других местах во всех занятых территориях Восточных кресов (Kresy Wschodnie). Аресты, проведенные оперативными группами, были только началом массового террора НКВД. К моменту нападения на Советский Союз в июне 1941 года советские сотрудники политической полиции арестовали на этих территориях более 100 000 человек.
Задачи, поставленные Берией перед оперативными чекистскими группами в середине сентября, предусматривали, прежде всего, проведение широкомасштабных арестов на тех территориях Польши, которые в соответствии с соглашением Молотова-Риббентропа должна была занять Красная Армия.
Нападение на Вторую Речь Посполитую со старта создало проблему польских военнопленных, которые при различных обстоятельствах попали в советский плен. Эта проблема сразу свалилась на голову Берии, поскольку советские власти решили, что Красная Армия будет передавать пленных в руки НКВД. На второй день агрессии против Польши Берия создал в главном управлении НКВД специальное подразделение для решения вопросов, связанных с военнопленными: Управление по делам военнопленных и интернированных (УПВИ). Начальником Управления был назначен майор Пётр Сопруненко. Создание Управления ни в коей мере не означало, что глава НКВД больше не намерен заниматься делами польских военнопленных. Совсем наоборот: Берия был инициатором ключевых решений, определявших их судьбу. Так было, например, с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 октября 1939 года. Согласно постановлению все рядовые в зависимости от места рождения должны были быть освобождены, либо отправлены обратно в Германию (за исключением 25 тысяч человек, которые должны были остаться для строительства дороги Новоград-Волынский — Львов). В то время как офицеры должны были быть заключены в Старобельском лагере, а сотрудники полиции – в Осташкове. Так было и с овеянным худой славой постановлением Политбюро от 5 марта 1940 года. Как известно, это было постановление о расстреле 14 700 польских военнопленных и 11 000 человек, заключенных в тюрьмах западных областей Украины и Беларуси. Предложение о проведении массовой казни (позже названной Катынским расстрелом) пришло от Берии, мотивировавшего его тем, что заключенные и офицеры «являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти». Согласно предложению главы НКВД – одобренному Политбюро в указанном постановлении – решения о приведении приговора в исполнение должны были приниматься без вызова арестованных с целью предъявления им обвинений и обвинительных заключений. И хотя некоторые историки считают, что фактическим вдохновителем и творцом идеи массового убийства более 25 тысяч польских граждан был Сталин, а роль Берии состояла в сведении этой идеи к форме объяснительной записки – никаких веских доказательств этой теории нет. Более того, даже если бы это было так, это не снимало бы с Берии факт ответственности за это преступление.
Лаврентий Берия – один из тех, кто несет прямую ответственность за массовые депортации людей из оккупированных в 1939 году территорий. Преамбула к первой депортации состояла в его, выданном 10 октября 1939 года Серову и Цанаве, приказе провести перепись и проверку всех военных поселенцев на территории Западной Украины и Западной Беларуси. Обосновывая необходимость их переписи, Берия писал, что члены польского Союза военных поселенцев являются: «(…) военно-политической агентурой польского правительства и продолжают представлять собой серьезную базу для контрреволюционной деятельности». Формальное решение о депортации военных поселенцев и их семей было принято чуть позже: 5 декабря 1939 года. Соответствующее постановление было принято Советским правительством. Тем не менее, его исполнение было делом рук Берии.
Преамбула к первой депортации состояла в его приказе – выданном 10 октября 1939 года Серову и Цанаве – провести перепись и проверку всех военных поселенцев на территории Западной Украине и Западной Беларуси.
Ровно через две недели он запустил репрессивную машину, направив наркомам внутренних дел Украины и Белоруссии подробную инструкцию с приказом о проведении депортации. Этот документ является прекрасным свидетельством характерного для Берии коварства. Глава НКВД приказал в нем провести учет всех военных поселенцев и их семей «(…) под правдоподобным предлогом, без огласки и раскрытия цели его проведения». Затем он с педантизмом описал последующие этапы акции: от составления списков перемещаемых лиц, через создание планов депортации и до действий оперативных групп, которые должны были проводить саму депортацию на местах. Группы должны были появиться в домах поселенцев на рассвете и после проведения обыска и инвентаризации имущества депортируемых лиц отправлять их под охраной на ближайшую железнодорожную станцию.
Еще одна черта характера Берии, жестокость, вышла ярко на первый план в директиве, изданной 22 января 1940 года и касающейся руководителей НКВД на местах – там, где планировалось размещать депортированных. Директива требовала применения оружия против тех депортированных, которые будут пытаться сбежать во время транспортировки со станций назначения к месту поселений. В общей сложности жертвами первой депортации, проведенной 10 февраля 1940 года, стало около 140 тысяч человек. Кроме поселенцев вместе с семьями депортировали также работников лесных служб.
«Детищем» Берии была также директива, направленная 7 марта 1940 года Серову и Цанаве, положившая начало второй массовой депортации людей из восточных оккупированных территорий Польской Республики. Глава НКВД приказал в ней выслать в Казахстан до 15 апреля 1940 года семьи «бывших» офицеров польской армии, полицейских, тюремных надзирателей, сотрудников разведки, «землевладельцев», промышленников и высокопоставленных государственных чиновников, находящихся в лагерях для военнопленных, а также тюрьмах на территории западных областей Украины и Белоруссии.
Описанный в директиве метод проведения действий был в основном таким же, как и в случае с февральской депортацией. В результате второй депортации, проведенной 13 апреля 1940 года, в «голодных степях» Казахстана оказалось около 61 тысячи польских граждан.
Третью директиву о депортации из восточных земель Польши Берия направил Серову и Цанаве 10 июня 1940 года. На этот раз его подчиненные должны были подготовить к депортации в северные районы СССР всех военных беженцев из западной и центральной Польши, которые сообщили о своем желании вернуться в свои места проживания, но не были приняты немецкими властями. Директива была короче, чем две предыдущие, и предписывала в целом использование опыта, приобретенного в ходе двух предыдущих акций насильственного выселения. Третья депортация состоялась 29 июня 1940 года и охватила около 76 тысяч человек.
Решение о четвертой депортации, которая помимо оккупированных в 1939 году территорий Польши должна была также охватывать «приобретения» СССР с 1940 года (страны Прибалтики и Молдавию) – было принято высшими властями Советского Союза 14 мая 1941 года. И снова Берия осуществлял ее на практике, направив подчиненному ему аппарату НКВД директиву о депортации «социально чуждых элементов». Жертвами этой последней операции депортации с оккупированных территорий, осуществленной перед нападением Германии на Советский Союз, стало около 36 тысяч польских граждан.
Автор:
СЛАВОМИР КАЛЬБАРЧИК
Источник: Przystanek Historia
С текстом оригинала можно ознакомиться по ссылке: Przystanek Historia. Karta z dziejów represji sowieckich wobec obywateli polskich. Działalność Ławrientija Berii
